От горьких воспоминаний у Ярды опустились уголки рта. Ведь как превосходно складывалась его карьера! Тонда, его старый товарищ, сразу же после войны урвал автомастерскую какого-то немца. А он, Ярда, в сорок седьмом году всего лишь за несколько крон приобрел обломки старого автомобиля «оппель». По разрешению начальника мастерской, где тогда работал Ярда, он не спеша в неурочные часы восстанавливал автомобиль. Но вот в один прекрасный день Тонда говорит: «Мне как воздух необходим прибор для шлифовки цилиндров. Понимаешь, человече, какие потекут деньжата, когда я его заимею? Я было сторговал в одном месте, да там требуют наличными. Деньги нужны позарез. И надежного парня я бы взял в дело, такого, который в автоделе кумекает…»

В Ярде сейчас же заговорил врожденный коммерческий талант. Он решил вытянуть эту занозу из пятки у Тонды только при одном условии, если он поделится «фирмой». А о том, что Ярда в ремесле разбирается, Тонда превосходно знал. Слово за слово, и они договорились. Ярда взял расчет, забрал свой отремонтированный «оппель» и одновременно со шлифовальным прибором водворился в мастерской Тонды.

Сердце Ярды сжималось от боли, когда теперь он думал о том, как бы сегодня он процветал, если бы не проклятый февраль!

Пепек стоял, держась за поручень и опустив голову. Вдруг он тихонько свистнул и вывел Ярду из задумчивости.

— Э, смотри-ка, черт побери, Капитан-то как разбогател!

Широкое лицо Капитана расплылось в довольной улыбке.

— Я богатею в плановом порядке, мальчики. Придет время, и я снова заимею часы. — На ногах у Капитана красовались грубые рабочие, из некрашеной кожи, но зато новые ботинки.

Они вышли на остановке около трактира «У Максима». Знакомый рев оркестриона, все та же вонь непроветриваемого питейного заведения.

— Три порции, генерал. — Капитан добродушно хлопнул трактирщика по согнутой спине.

Грубое, неприязненное лицо старика потемнело. Он что-то невразумительно проворчал, сжал тонкие синие губы и два раза оправил свой белый передник.

— Допек ты его, — заметил Пепек и расстегнул воротник пальто.

— Бунт униженных, — сказал Капитан. — Я всегда имел над собой кучу начальства, а он только одного Деникина. — Капитан скомкал в шарик автобусный билет и уселся на стул. — Но я не думал ничего такого… — Капитан дернул шеей, словно его укусила блоха. — У него, впрочем, нет оснований стыдиться. В честь кого, как ты думаешь, названа сия корчма? — Капитан положил на стул шапку.

Официант трясущимися руками поставил на стол три стаканчика, глядя куда-то поверх голов гостей. Капитан заплатил, а когда официант хотел сдать мелочь, молча пожал ему локоть. Чаевые были непривычно щедрыми для этого заведения. Старик сначала не понял, а потом торжественно выпрямился, прикрыл запавшие тусклые глаза и прошептал:

— Мерси!

Они вышли в ветреную ночь. Подмораживало очень крепко. После недавней оттепели на тротуарах остался грязный гололед. Долго шагали они по окраинным улицам. Из предместья Нейгаузен незаметно перешли в предместье Гимпфельсгоф. Ярда вел их по дороге, которую хорошо запомнил во время дневной разведки. Он нервно втягивал воздух, принюхивался и прислушивался: ведь сегодняшний набег был его «делом». Группа умышленно двигалась медленно, лучше было прийти попозже; пешеходов на улицах становилось все меньше, до полуночи уже оставалось несколько минут. Ярда пылал от негодования; он не чувствовал мороза, хотя резиновый плащ совсем не грел его.

— Вот мы и на месте, — прошептал он наконец.

Перпендикулярно к безлюдной улице тянулся какой-то тупик с еще не замощенной мостовой. Кругом кучи песка, булыжника. По обе стороны начатые стройки жилых домов. Стрела башенного крана застыла высоко в небе, устремившись к мерцающим звездам. Уличные фонари раскачивались от порывов ледяного ветра, тень резинового шланга от бетономешалки вытанцовывала, забавно двигаясь по бугристой земле. Дымовая труба сторожевой будки холодно, безжизненно вздымалась над крышей. В такую собачью погоду сторож, если бы он был на месте, наверняка бы затопил.

Капитан осмотрел место и удовлетворенно кивнул. Без долгих размышлений он открыл дверцу в тумбе ближайшего фонаря и вывинтил пробки. Тупик в мгновение ока потонул в темноте. Им показалось, что в одном шаге от них ничего не видно. У Ярды мороз пробежал по спине. Все на некоторое время замерли. Наконец глаза понемногу привыкли к темноте. Тишина, кирпичные фасады новостроек с черными провалами окон мертво торчали в вышине.

— Останешься здесь, Пепек, на всякий случай. А ты за мной, — прошептал Капитан.

Вдоль последних корпусов тянулась открытая траншея с уложенной на дне водопроводной трубой. Перпендикулярно к ней тянулись ответвления к домам.

— Не пущена ли по трубам вода? — сказал Ярда.

— Где там, трубы замерзли бы.

Но Капитан на всякий случай слез по ступенькам в ближайшую шахту и попробовал повернуть вентиль. Он был закрыт. Капитан отвязал свой мешок, обернутый вокруг тела, положил на землю ножовку, гаечный и французский ключи.

— Оставайся пока наверху. — Его голос был спокоен, движения точны, экономны.