Рот вот только у гостя остался свободным, и когда он изо рта выплюнул весь перемешанный с навозом песок, то Бин сразу же узнал о своих родителях всё. Обладание этой новой информацией юному хозяину замка радости не доставило. Родителей Бин помнил плохо. Маленький был, когда во время войны с эльфами взбунтовались крестьяне и повесили рыцаря с женой. Хотели и сына, но Гро его спрятал тогда.

– Во, красный дракон ему в печёнку. А где сейчас прячется старый Гро? Битва закончилась, утро на дворе давно, а он и другие бездельники колченогие дрыхнут.

Тут его снова чёрный от этой мысли отвлёк, сообщив интимные подробности жизни его (Бина) родителей, которые могли в корне изменить всё генеалогическое древо. Получалась белиберда, какая–то. Он Бин родился, оказывается, от ослицы, потому что именно её Бин старший и пользовал, пока его мать настоящая занималась в соседней комнате любовью с собаками и жеребцами. Ну, нет! Рисовать на древе лошадей, собак и ослиц Бин был не согласен. Древо гордостью семейства было. Ещё бы, там даже два магистра на ветвях восседало. А тут ослицы. И рыцарь удачно попал сапогом в причинное место пленника. Исторические изыскания сразу сменил писклявый вой. Так-то лучше!

Даже этот поросячий визг в замке ни кого не разбудил. На его хромоногих старичков это было не похоже. Пора было волноваться, Бин и заволновался. Чёрный уже не орал, а лишь по щенячьи поскуливал. Его будущее графское сиятельство проверил, прочно ли верёвки держат. Вроде, не плохо. Но по привитой ему дедом привычке всё делать основательно, Бин подобрал оброненное кем-то из слуг полено и саданул по многострадальной головушке пленнику. Запас – он карман не тянет, тем более запас чужих синяков да шишек. Вой, визг и скулёж прекратились, и над замком повисла благостная тишина. Вот-вот, она-то и повисла.

Поддерживая бьющий по ногам двуручный дедовский меч, Бин побежал к двери. Надо сказать, что парадный вход был давно забит, так как деревянное крыльцо сгорело, а построить новое руки не доходили.

– Крыльцом займусь обязательно, прямо сегодня, - во второй раз уже за утро поставил себе юноша великую цель.

Трёх слуг он обнаружил сразу. Они валялись на кухне. Прямо на грязном полу, а с ними и две собаки. А ведь он и лая за всю ночь и утро ни разу не услышал. Бин склонился над ближайшим, потрогал горло. Пульс был, и старичок вполне тёплый оказался. Ещё бы запах винного перегара и можно было бы успокоиться, но вот его-то и не было. Рыцарь попытался калеку растормошить, но тот лишь причмокнул во сне. С остальными вышло не лучше. Живы-то были, но спали как убитые. Ни оплеухи, ни холодная вода, вылитая на голову не помогали. Собак и тех не удалось в чувство привести.

Ещё час Бин потратил на то, чтобы обойти весь замок и на попытки разбудить его обитателей. Все спали, считая и неверную жену в темнице, и никто не хотел просыпаться.

Предположить можно было только одно. Сон был не простой, а колдовской. И навёл его на обитателей замка один из чёрных рыцарей. Теперь оставалось ответить только на два вопроса. Как разбудить слуг? И почему не уснул он? На оба вопроса мог ответить чёрный пленник, валявшийся во дворе в подштанниках. Не медля больше ни секунды, Бин приволок его в залу, подвесил на дыбу и только после этого окатил ледяной колодезной осенней водой. Пытки обещали быть жаркими, и Бин не поленился, принёс ещё одно ведро студёной воды. За это время, чёрный или теперь уже серый – по цвету подштанников, отфыркался и даже начал озираться вокруг. При виде молодого хозяина замка, кровь бросилась пленнику в лицо, сменив его цвет на бордовый. (А подштанники так серыми и остались, стирать надо почаще.)

– Идиот, если ты …, - брызгая слюной, заорал бордово-серый на Бина.

Бину это не понравилось, и он налёг на верёвку. Хрустнули суставы в плечах, и серо-бордовый снова стал просто серым, и опять завыл.

Без пяти минут граф, хотел было ослабить верёвку, но передумал и вместо этого пнул серому в коленку. Вой перешёл в неаппетитное бульканье.

– Ты об этом пожалеешь, - выдавил разноцветный, когда ему булькать надоело.

– Конечно, конечно, - заверил его Бин, и метко вылил на многострадальную головушку мученика пол ведра воды. Согреться вода за эти несколько минут не успела, так и была ледяной. Теперь тишина в замке прерывалась только клацаньем ещё не выбитых зубов.

– Разбуди слуг, уважаемый, - вполне мирно попросил хозяин замка. Узник поднял на Бина мутные красные глаза и качнул головой. Скорее всего, « Нет» хотел сказать.

– Сейчас я выколю тебе один глаз, - обнадёжил опять бурого молодой человек и продемонстрировал тому ржавое-прержавое шило.

– Кх, - плюнуть хотел собеседник, но только хотел, не смог.

– Им ослепили Бин Эйриха, - похвастался наследник.

– Ты потомок Эйриха Тёмного? – в мутных глазах вспыхнули искорки интереса.

– Так, разбуди слуг, - Бин поводил знаменитым шилом у носа историка.

– Не могу, у меня связаны руки.

Врал, наверное, но получилось правдоподобно. Гостеприимный хозяин задумался. Развяжи такому руки, он тебя сразу и усыпит.

Вот, как-то не так он эту фразу про руки произнёс. И совсем не выбитые зубы тому виной. Правды в ней не хватало, а не зубов. Бин, слов нет, специалистом в области прикладной магии не был. Он был соламнийским рыцарем, а значит, не любил магов. Не верил им и уж, конечно, ни фига в колдовстве не разбирался.