И я помогала, как могла! Применять целительскую магию не имела права и моя магия знала об этом, поэтому нашёптывала мне, что действовать можно иначе: накормить, поделиться одеждой или просто поговорить с человеком. Чаще всего приходилось отдавать последнее… А так как я не пользовалась деньгами отца, всё ещё планируя их вернуть, то моё финансовое положение оставляло желать лучшего. Дядя Леонард работал обычным учителем истории в школе и я старалась не наглеть.

Если бы меня встретил кто-то из знакомых магов, то сразу бы разоблачил, потому что такая самоотдача людям была свойственна лишь истинным магам с целительским даром! И это была моя большая тайна, которую мы с дядей хранили с раннего детства.

Моим спасителем, как и всегда, оказался дядя Леон, нашедший в архивах нашего города рецепт зелья, замораживающего чувства и эмоции истинного мага. Мой родственник не был против того, что я забочусь о других, но он понимал, как только король узнает о пробудившемся даре, заберёт меня и сам спланирует всю мою жизнь. И тогда прощай учёба и работа. А вместо всего этого — замужество! Пусть отец всё равно подыскал мне жениха, но по крайней мере не принца из другого королевства, где бы меня держали в золотой клетке с целью получения одарённого потомства, ну и время от времени приходилось бы делиться силой с мужем. Учиться и работать высокородный супруг мне бы точно не позволил… Ни одна девушка с истинным даром целителя не училась, а стоило лишь ей достичь брачного возраста, как родственники выдавали магиню замуж. У парней всё было иначе, но уже почти полсотни лет не рождались истинные маги-целители. Узнав об этом от дяди, я долго возмущалась, почему девушкам не позволяют развивать свой дар, чтобы потом помогать людям. Леон объяснил, что у таких, как я, дети со стопроцентной уверенностью рождаются с истинным даром, поэтому дочерей буквально продают, обеспечивая себе безбедное существование, не задумываясь о том, какую пользу они смогли бы принести другим. Деньги важнее, чем жизни посторонних людей…

И вот уже понедельник! Размышляя о своей непростой судьбе, выпила очередную порцию зелья и отправилась на занятия по МУМу, которых сегодня стояло аж два подряд.

— Привет, — поздоровался со мной Адам, сидевший в аудитории на первом ряду и с нетерпением ожидавший моего появления.

— Привет, — ответила достаточно холодно, но не из-за плохого отношения к другу, а просто потому, что иначе у меня не получилось бы.

Первые дни недели заморозка действовала во всю силу, не давая никаким чувствам пробиться наружу.

— Я вернулся вчера поздно, а с утра чуть не проспал, вот и не зашёл за тобой, извини, — начал оправдываться Адам, но затем заметил моё отрешённое состояние. — Что-то случилось?

— Нет, всё в порядке. Не обращай внимания, пожалуйста, — сухо отреагировала на беспокойство парня, с трудом выдавив вежливое слово, чтобы хоть немного смягчить свою холодность.

— Хорошо. Как у тебя с дозированием магединиц? Получилось зарядить артефакты?

С благодарностью взглянула на Адама, который перевёл нежелательную для меня тему разговора и поделилась с ним некоторыми подозрениями на счёт заготовок, полученных для тренировки контроля магии:

— Нанесла все руны, но заполнила только половину. Сегодня доделаю. Адам, ты заметил на обратной стороне заготовок две маленькие руны?

— Нет, я не приглядывался. А что за руны?

— В том-то и дело. Я впервые вижу их.

— Так ты и не можешь знать все. В школе рунам не обучают.

— Меня дядя немного учил. Но эти руны какие-то странные…

— Давай после занятий сходим в библиотеку, почитаем что-нибудь по рунологии, — охотно предложил друг, который уже немного успокоился по поводу моего заторможенного состояния.

А дальше прозвенел звонок. Рика Вейв, наш преподаватель, хоть и не обладала истинной магией, но была очень сильной магиней с даром водной стихии. Своим монотонным голосом она помогала погрузиться в транс адептам и следила за подопечными, чтобы помочь, если в этом будет необходимость, выйти из медитативного состояния.

У меня не было проблем с предметом ни в замороженном состоянии, ни в конце недели, когда действие зелья ослабевало. И дозировать силу получалось легко. Я просто не хотела вызывать ни у кого подозрения в своих способностях и зарядила лишь половину артефактов.

— Адам, а чем ты занимался на выходных? — Заставила себя поинтересоваться делами друга, когда мы сидели в столовой и наслаждались очень вкусной едой.

Он глянул как-то подозрительно в мою сторону, глотнул кофе и нехотя ответил:

— Тебе это действительно интересно?

— Адам, прости, но я не могу рассказать, что со мной происходит и если ты не захочешь общаться, пойму…

В конце недели я скорее всего расстроилась бы от мысли, что потеряю единственного друга, но не в понедельник. В школе привыкла быть одна… Сложно дружить с человеком, который то превращается в бесчувственную статую, то наоборот, готов пойти на всё ради другого.

— Эшли, не говори глупости. Просто ты сильно изменилась всего за пару дней, но если не хочешь об этом говорить, не надо. У всех могут быть тайны. А я на выходных искал работу…

— Зачем? Ты ведь прямой наследник древнего рода? Или твоя семья обеднела?

— Нет, конечно. Но у нас не принято обеспечивать совершеннолетних мужчин. Я должен добиться всего сам, — без малейшей обиды на родную семью произнёс Торвальд.

— Значит в столовой я буду платить сама, — настойчиво заявила другу.