Несмотря на активные протесты ряда видных общественных деятелей и выступления компартий Запада и их союзников против нагнетания международной напряженности, берлинский кризис 1948—1949 годов заметно усилил сползание мира к ядерной войне. В книге Н.Н. Яковлева «ЦРУ против СССР» отмечалось, что 21 декабря 1948 года главнокомандующий ВВС США составил оперативный план САК ЕВП 1-49, в котором говорилось: «Война начнется до 1 апреля 1949 г.» К1 февраля 1949 года части ВВС должны были получить карты для бомбардировки 70 городов СССР. «Первая фаза атомного наступления, – говорилось в оперативном плане, – приведет к гибели 2 700 000 человек и в зависимости от эффективности советской системы пассивной обороны повлечет еще 4 000 000 жертв. Будет уничтожено большое количество жилищ, и жизнь для уцелевших из 28 000 000 человек будет весьма осложнена (то есть общее население городов, намеченных для атомных бомбардировок. – Н.Н. Яковлев)».

В условиях, когда СССР не имел атомного оружия и существенно отставал от США в бомбардировочной авиации дальнего радиуса действия, Сталин делал все возможное для того, чтобы разрядить обстановку. Отвечая 31 января 1949 года на вопросы генерального директора европейского американского агентства «Интернешнл ньюс сервис» Кингсбэри Смита, Сталин заявил о готовности рассмотреть вопрос об опубликовании совместной с правительством США декларации, подтверждающей, что ни то, ни другое правительство не имеет намерения прибегнуть к войне против друг друга. Сталин писал, что «правительство СССР могло бы сотрудничать с правительством Соединенных Штатов в проведении мероприятий, которые направлены на осуществление Пакта Мира и ведут к постепенному разоружению». Сталин заявил о своей готовности встретиться с президентом США Трумэном для заключения такого пакта.

1 февраля 1949 года представитель Белого дома Ч. Росс заявил, что Г. Трумэн готов встретиться со Сталиным в Вашингтоне, а если это не устроит Сталина, то президент США готов рассмотреть его иные предложения. 2 февраля Сталин дал ответ опять через Кингсбэри Смита: «Я благодарен президенту Трумэну за приглашение в Вашингтон. Приезд в Вашингтон является давнишним моим желанием, о чем я в свое время говорил президенту Рузвельту в Ялте и президенту Трумэну в Потсдаме. К сожалению, в настоящее время я лишен возможности осуществить это свое желание, так как врачи решительно возражают против моей сколько-нибудь длительной поездки, особенно по морю или по воздуху». Сталин предложил Трумэну в качестве места встречи Москву, Ленинград, Калининград, Одессу, Ялту в СССР, а также Польшу или Чехословакию, «по усмотрению президента». Однако ответа из США на это обращение не последовало.

Одновременно Сталин предпринял шаги для ликвидации одного из острейших послевоенных международных кризисов вокруг Западного Берлина. В своем заявлении 31 января 1949 года Сталин предложил: «Если правительства Соединенных Штатов Америки, Соединенного Королевства и Франции согласятся отложить создание сепаратного западногерманского государства до созыва сессии Совета министров иностранных дел», то «Советское правительство не видит препятствий для отмены транспортных ограничений с тем, однако, чтобы одновременно были отменены транспортные и торговые ограничения, введенные тремя державами». После этого заявления Сталина переговоры между СССР и западными странами по берлинскому вопросу были возобновлены, и 4 мая 1949 года было достигнуто соглашение, которое отменяло транспортные ограничения на сообщение между Западным Берлином и Западной Германией.

Правда, компромиссное решение СССР не остановило действий Запад а по созданию западногерманского государства. В августе 1949 года в западных оккупационных зонах были проведены выборы в бундестаг, а 20 сентября 1949 года была создана Федеративная Республика Германии (ФРГ). Лишь в ответ на это событие 7 октября 1949 года в советской оккупационной зоне была создана Германская Демократическая Республика (ГДР). Приветствуя образование ГДР, Сталин писал ее руководителям 13 октября 1949 года: «Образование Германской демократической миролюбивой республики является поворотным пунктом в Европе. Не может быть сомнения, что существование миролюбивой демократической Германии наряду с существованием миролюбивого Советского Союза исключает возможность новых войн в Европе, кладет конец кровопролитиям в Европе и делает невозможность закабаления европейских стран мировыми империалистами. Опыт последней войны показал, что наибольшие жертвы в этой войне понесли германский и советский народы, что эти два народа обладают наибольшими потенциями в Европе для совершения больших акций мирового значения. Если эти два народа проявят решимость бороться за мир с таким же напряжением своих сил, с каким они вели войну, то мир в Европе можно считать обеспеченным». Было очевидно, что, несмотря на необходимость принять вызов Запада и пойти на организацию ГДР, Сталин демонстрировал готовность к созданию единого германского государства и предотвращению конфликта в Европе.

В целях предотвращения возможного перерастания кризисной ситуации в начало ядерной войны советскому правительству приходилось не только маневрировать и отступать, но и сдерживать своих новых союзников в Европе от таких шагов, которые могли бы спровоцировать агрессивные действия Запада. Сталину лично пришлось уговаривать руководителей Болгарии отказаться от требований расширить послевоенные границы этой страны за счет Греции. Их претензии не учитывали того, что Болгария рассматривалась всем миром как бывший союзник гитлеровской Германии, побежденный в войне. Хотя Сталин отстаивал требования руководителей Югославии на Юлийскую Крайну, он постарался убедить их примириться с тем, что Триест не станет югославским, а войдет во вновь созданную Свободную территорию Триест. Поддерживая претензии Югославии на южную часть австрийской провинции Каринтия, советское правительство сообразовывало эти требования с международной обстановкой.

Проблема согласования политики новых советских союзников с общими задачами политики СССР в ходе «холодной войны» стала первопричиной обострения, а затем и разрыва отношений с Югославией, а не «самодурством Сталина», как утверждал Хрущев. Известно, что Сталин испытывал самые теплые чувства к Тито и другим югославским лидерам и об этом свидетельствовали все встречи с ними вплоть до начала 1948 года. Сталину нравились Тито и его соратники своим независимым характером, и он охотно принимал их на официальных встречах в Кремле и в непринужденной обстановке на даче. Согласившись сделать Белград местом пребывания Информбюро компартий, Сталин тем самым подчеркнул свое доверие к руководителям Югославии и свое благожелательное отношение к их видной роли в коммунистическом движении.

Однако ряд действий Югославии, не учитывавших реалий «холодной войны», вызвал у Сталина беспокойство. Хотя Сталин одобрил предложение о заключении договора между Болгарией и Югославией, советское правительство официально попросило обе страны отложить его подписание до тех пор, пока мирный договор с Болгарией, подписанный в марте 1947 года, не будет ратифицирован, так как преждевременное подписание болгаро-югославского договора противоречило международным требованиям к Болгарии как стране, воевавшей на стороне Германии. И все же Тито и Димитров подписали договор о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи до истечения этого срока и официально объявили об этом. Кроме того, подписанный договор был объявлен «бессрочным» и таким образом мог рассматриваться как первый шаг к объединению двух государств, хотя еще в 1945 году стало ясно, что Запад крайне болезненно относится к планам создания болгаро-югославской федерации.