Запах некроманта окутывал меня — кожа, древесные нотки мужского парфюма и как будто виски. Хотелось вырваться и убежать. Но разве кто-то меня держал?

Мёрк кивнул. Черная челка завесила глаза некроманта, и дышать стало определенно легче.

— Не связывайся с Тайлером, Эмма Уорд. Оно того не стоит, — сказал некромант и пошел прочь.

Когда худой долговязый парень скрылся из глаз, я встряхнулась, пытаясь понять, что вообще сейчас произошло. Мысли путались, собственное поведение казалось откровенно странным, как и сам факт того, что Мёрку пришло в голову, со мной разговаривать.

Или это все из-за того, что мы с Джоном перемывали кости Дуэйна у него за спиной?

Ну и жуткий же тип.

И чего ради он велел мне не связываться с Тайлером? Нет, конечно, совет, с какой стороны ни посмотри, а все-таки дельный… Вот только опять же какое дело пятикурснику-некроманту до Кая Тайлера? Больше того, Мёрк еще и имя его знает!

Голова не просто кругом шла, а едва не взрывалась от всевозможных теорий и сомнений, которых появилось с избытком.

Кто-то убил студентку. Не то чтобы небывалое дело, рассказывали мне старые байки про то, какие жуткие вещи порой происходили в родном учебном заведении, но все это были рассказы о делах дней давно минувших, давно ставшие страшными сказками. Эти сказки пересказывали другу ночами с фонариками, завершая историю чем-то вроде дурацкого «бу!».

Но Мэри умерла по-настоящему.

До одиннадцати было еще далеко, и ни одна из моих трех соседок не посчитала нужным вернуться в комнату. Мне выпало сомнительное счастье остаться один на один со своими мыслями. Приблизившись к окну и бросив взгляд наружу, в затопленный сумерками подлесок подле замковых стен, я прокляла свое излишне хорошее зрение.

Среди невысоких, тонких деревьев, чья листва уже начала покрываться осенним багрянцем, скользила черная гибкая фигура. И это точно был не человек.

Зверь.

Крупный зверь с черной шкурой, тускло блестящей в лучах заходящего солнца. Пара мгновений — и существо нырнуло куда-то в тени и скрылось из глаз.

Я плохо разбиралась в животных, но и моих скромных знаний познаний хватило, чтобы не сомневаться — никого подобного существу, которое я увидела, в окрестностях замка не водилось. Если нечто подобное вообще могло быть настоящим животным.

На таком расстоянии в неверном вечернем свете зверь предстал для меня чем-то действительно инфернальным.

Кай говорил что-то про монстра. Неужели это была не метафора? Он говорил про настоящее чудовище? Про зверя?

Я развернулась и опрометью бросилась из комнаты. Следовало доложить обо всем преподавателям! И как можно скорее!

Первым пунктом стали комнаты профессора Уильяма Лестера, но хозяина дома не оказалась, на стук никто не отозвался. Я побежала дальше, к декану. Пусть его и неловко было беспокоить, но иного выхода не оставалось. Пришлось набраться смелости…

Дин Лестер в отличие от приемного сына оказался на месте, вот только не один. Вместе с ним обнаружилась и миссис Бхатия, и ректор, и даже миссис Лестер, жена декана, молодая статная шатенка, которая на фоне ректора и его супруги выделялась куда меньшей элегантностью и слегка натужными манерами.

Злые языки поговаривали, что иностранка оказалась не на своем месте, выйдя замуж за наследника лорда Лестера. Болтали разное также о ней и Уильяме, которого Дин Лестер усыновил семнадцатилетним.

— Мисс Уорд, что-то случилось? — поинтересовался с легко озадаченностью профессор Лестер.

Пусть в университете и творилось невесть что, Дин Лестер держался с непоколебимым спокойствие и дружелюбием. Все это ставило в тупик.

— Там зверь какой-то! Я в лесу его видела возле университета! Черный! Жуткий! — воскликнула я, не решаясь вслух говорить «монстр» или «чудовище».

Старшие как-то странно переглянулись и уверили, что непременно отправятся к названному мной месте и все проверят.

— Какой, однако, хороший обзор из ваших окон, мисс Уорд, — произнес напоследок Дин Лестер и на том со мной попрощались.

Странное появилось ощущение — то ли мне не поверили, то ли всерьез не приняли…

У комнаты обнаружился Кай, несчастный и бледный еще больше, чем прежде. Он сидел прямо на полу, опершись о стену, и трогательным жестом обнимал колени, разом из задиры став маленьким обиженным мальчиком, которого хотелось обнять и успокоить. Я сдержала прорывающийся наружу материнский инстинкт и осведомилась:

— Тайлер, что ты тут делаешь?

Однокурсник поднял на меня совершенно больной взгляд и спустя несколько секунд хрипло произнес:

— Поговорить надо.

Горло начало першить от нервного смешка, загнанного внутрь.

— Так мы же только что поговорили. Или чего-то еще не досказал?

Наверное, сарказм в моих словах оказался чересчур откровенным, демонстративным, потому что на место прежней затравленности во взгляд Кая пришла злость.

— Ты меня вообще не слышишь! Я в жизни эту Мэри не трогал! Даже пальцем! Я ее и видел-то всего несколько раз! Какой мне смысл ее убивать, не говоря уже о том, что мне бы и в голову не пришло никого убивать?!