— Что по допросу? — поинтересовался Беляк.

— Пусто, — пробурчал в ответ подпоручик. — Потратил на бакалейщика весь день. Либо он ничего не знает, либо притворяется. Постоянно говорит, что единые хотели наладить через него контрабанду.

— Это нормально. Торгующих с едиными не проверяют на границе — указ президента Новака под давлением нашего же руководства.

— Но это не то! — сорвался Янус.

Собислав нахмурился.

— Гляди шире. В нашей работе не может быть очевидных решений. Мы едем за чиновником из министерства, который балуется мелкой коррупцией. Сам веришь в эту чушь? Насчёт Шимона я уверен: он должен был передать распоряжения УВП.

Cadillac и сопровождавший его Honker стремительно проехали через открытый шлагбаум на КПП и оказались на объекте. Чужая машина в хвосте не могла не насторожить охрану, но Собиславу было всё равно: отступать уже некуда. Самим фактом вторжения на объект Дефензива начала с чужим ведомством кабинетную войну. Подобные места жизненно необходимы для города. Здесь, на двух застроенных ангарами гектарах, распологались склады, с которых каждое утро развозились по бакалейным лавкам еда, горючее и медикаменты. Министерство продовольственного снабжения зорко следило, чтобы силовики не совались в его внутренние дела. У Дефензивы же зрели небезосновательные опасения в хищении снабженцами государственного имущества, но карт-бланша от президента спецслужба так и не получила. Дариуша Новака можно понять. Выстроенный за десятилетия зыбкий баланс мог быть с лёгкостью выведен из равновесия одним недальновидным решением. Министерство кормило все воеводства Четвёртой Республики, и саботировать его работу означало повергнуть в голод всю страну. Голод, погубивший не одно государство в разгар последней мировой войны.

Блочные конструкции образовывали между собой хитросплетения коридоров, в которые с трудом могли втиснуться одновременно два грузовика. Не светили ни фонари, ни прожекторы. Машины на низкой скорости проехали несколько рядов жестяных сооружений и остановились у непримечательного ангара, похожего на десяток таких же вокруг. Лех Млотек и Рихард Нойман, а с ними ещё два автоматчика, выбрались из броневика и подбежали к министерскому флагману, который успели покинуть полковник Беляк и подпоручик Корсак.

— Нойман, следи за ним. — Собислав ударил кулаком по стеклу водительского места. — Тронется — убей.

Рихард послушно влез на заднее сиденье. Млотек с бойцами преданно ожидали приказов, держа укороченные автоматы дулами вниз.

— Обойти по периметру. Охрану скрутить, чужаков в случае обнаружения арестовать или ликвидировать.

— Приказ понял, пан полковник.

Дождавшись, когда Лех с отрядом растворятся в темноте за стеной склада, Собислав изъял из кобуры Ragun и кивнул на ангар.

— А мы с тобой посмотрим, что там.

Янус последовал примеру командира и выудил такой же пистолет. Ворота склада были заперты на замок, но небольшой проём в них, высотой в человеческий рост, остался открытым. Через его щели просачивался неяркий белый свет электронных ламп. Собислав осторожно потянул тонкую жестяную дверь и первым пролез вовнутрь, прижимая к себе оружие. Ангар был высокий и просторный, вдоль его стен на бетонном полу тянулись в три яруса деревянные и металлические стеллажи со знакомыми коробками из пожелтевшего картона. В отличие от бакалейной лавки, здесь их умещались сотни. В углу стоял вилочный погрузчик на базе трактора. Всё это освещала круглая светодиодная лампа, установленная по центру потолка: необычайно редкая, она отбрасывала ровный белый свет, создавая полдень в непрерывной тьме. Посреди склада стоял высокий брюнет в строгом, идеально выглаженном чёрном костюме и тяжёлых ботинках на толстой подошве. Рубашку под расстёгнутым верхом опоясывала кобура, так же, как у агентов Дефензивы. Мужчина казался немногим моложе Беляка и выглядел куда здоровее: на тяжёлой работе явно не надрывался. Заметив чужаков у входа, он успел положить ладонь на массивную рукоять зарубежного пистолета, но под прицелом оперативников не осмелился вытянуть его и привести к бою. Собислав и Янус медленно прошли вглубь ангара, остановившись в десяти шагах от цели.

— Узнаёшь? — тихо спросил полковник.

— Конечно, — кивнул Корсак, — замминистра Яцек Порлянский.

Мужчина с подозрением прищурился, услышав своё имя. Он стоял вполоборота; рука у пистолета не дрожала: выдавалась уверенная, натренированная хватка. Ему нужно было несколько секунд, чтобы освободить оружие, направить кисть повыше и умертвить двух незаявленных анонимов.

— Стойте, пан заместитель министра. Что вы делаете здесь поздней ночью?

— Осматриваю свою юрисдикцию, — рявкнул Порлянский. — Кто вы? Жандармы? У вас нет компетенции на мой арест!

— Ты прав, Гамбит. Мы пришли поговорить о твоей добровольной сдаче.

— Дефензива, — фыркнул чиновник. — Много вас тут?

— Двое. — Беляк медленно опустил вооружённую руку и жестом приказал Корсаку сделать то же самое. — Я не брал людей. Никто не знает, как глубоко ты засунул агентуру.

— Не верю!

— И не должен. Но ты здесь, в тупике, раскрыт. Какая мне польза от твоего убийства? УВП забросило тебя сюда, умирать. У нас общий враг, приятель.

— Идиот, — злорадно усмехнулся Яцек. — Шимон мёртв?

— Арестован. Он сдал твою сеть. Тебя предали, Гамбит. Не усугубляй.

Внезапно снаружи, где-то за стенами ангара, прогремела автоматная очередь, в ответ которой посыпались пистолетные хлопки. Канонада отвлекла Порлянского, и тот на мгновение отвернулся от агентов.

— Хватай! — крикнул Беляк.

Корсак замешкался. Опомнившийся Яцек стремительно освободил оружие из кобуры, однако Собислав его опередил, вскинув руку в локте и выстрелив из Ragun на уровне бедра. Гамбита резко толкнуло на спину. По рубашке быстро поползло тёмное пятно вокруг дыры на груди, красные пузыри пеной побежали изо рта. Он нелепо отхаркивал кровь, а та всё прибывала в глотку, и её становилось больше. Ногти в конвульсиях царапали холодный бетон, соскребая с земли крошку. Полковник, наблюдая за погибающим врагом, медленно подошёл к нему, с сожалением осмотрел и сделал контрольный выстрел в голову.