Наблюдавший за мучительной смертью Симион вскочил со стула и побледнел. Агонизирующему кряхтению вторил его неуместный шёпот:

— Он… умирает… Его отравили… — а после визг: — Охрана!

— Уведите его! — рявкнул Беляк.

Янус и Лех схватили атамана и потащили к дверям. Ворвались в зал вперемежку спецназовцы и радикалы. Придерживавший Дариуша за спину Собислав видел, как сходят на нет рваные корчи погибающего мужчины. Зрачки расширились, несмотря на свет в комнате. Изо рта потекла вязкая пена. Казалось, это тянулось бесконечно долго, хотя длилось не больше минуты. А после тело Дариуша Новака окончательно обмякло у Беляка на руках.

Полковник не мог сконцентрироваться. Откуда-то раздавались голоса, вбегали в зал всё новые люди, где-то за гранью сознания истошно вопил атаман Бесский. Собислав отскочил от тела, разглядел в толпе высокий стан подчинённого и крикнул:

— Млотек! Живо на кухню и не выпускай оттуда никого! Арестовать весь персонал! Всех, кто был в резиденции!

— С едиными что делать? — прохрипел неизвестный спецназовец в маске-балаклаве.

— Обезоружить и увести, — распорядился полковник. — Корсак, Нойман!

Подчинённые моментально оказались рядом. Собислав сорвался, расталкивая охрану с радикалами, протискиваясь между массивными телами и снося редких прислужников, выбежавших из коморок на крики. Его несло к выходу, через бежевый зал, античный коридор и внутренний двор. Полковник бежал по брусчатке, залитой солнцем, что появилось в небе один-единственный раз за последние месяцы. Его не останавливали ни окрики вооружённых солдат, ни баррикады из пустующих броневиков, а в ладони уже грелась рукоять пистолета Ragun. Подпоручик Корсак и агент Нойман бежали вслед. Добравшись до ворот резиденции, Беляк накинулся на сторожившего их автоматчика, сунув ему под нос пластину с серебряным орлом:

— Кто-нибудь выходил?!

— Какой-то тип минут пять назад.

— И ты не задержал, курва мачь?

— А обязан был?! — рявкнул в ответ спецназовец. — У него жетон Дефензивы, прямо как у вас!

Эти слова отдались в голове Собислава свистом лезвия гильотины. Он злорадно усмехнулся и прошептал:

— Они всегда были рядом.

Затараторил подкравшийся Нойман:

— Герр Беляк, улицы перекрыты. Везде посты с охраной. Он недалеко, можем догнать.

— А искать где будешь?

— Закоулки, герр Беляк. Крысы прячутся в закоулках.

Рихард кивнул на щель между жилыми домами через дорогу от забора. Улицы вокруг пустовали. Жителям наказали запереть окна, проезжую часть перекрыли для трамваев и редких зевак. Собислав выбежал за ворота резиденции на обездвиженный перекрёсток.

— Корсак, приведи подкрепление и рассредоточь по улицам!

Полковник махнул Рихарду следовать за собой и рванул к ближайшему проходу между домами. Сюда не заходили люди, в том попросту не было смысла. Пустой лабиринт между стенами и тыльными сторонами домов; ошибка архитектора, породившая нору для разной швали. Закоулок был узкий и тёмный, из-под быстрых шагов взлетала грязь, которую намели с дороги. Лужи, моча и плесень на облезлых кирпичных стенах смердели, как недельный покойник. И чем дальше оперативники углублялись в черноту лабиринта, тем сильнее играл на языке противный сладковатый привкус. Разгадка обнаружилась, когда за поворотом Беляк и Нойман нашли мусорный бак с полусгнившим обнажённым телом. Пока всех силовиков Варсавии бросили на поиски подпольщиков из иностранной разведки, поднял голову пресловутый криминал. Удивительно, что всего в двухстах метрах отсюда сверкал чистотой и величием недосягаемый для здешних обитателей президентский дворец. Собиславу на мгновение подумалось, что на таком контрасте держалась вся Бравая Вольность: с виду мундир аристократа, а внутри венозная кровь прокажённого. Эта мысль пропала так же стремительно, как зародилась: за новым поворотом послышались скорые удаляющиеся шаги.

Рихард первым юркнул за угол.

— Стой! Стой! Хальт!

Грохнул пистолетный выстрел. Собислав вжался в стену, приготовил оружие и рывком выбрался из укрытия. Рихард стоял в метре от него, держа на прицеле человека в тупике. Тот самый официант, что принёс воду, успел накинуть на униформу слуги серый плащ-дождевик и застегнуться. Не перекрой ему дорогу стена, он добрался бы до выхода из оцепления и растворился в городе. Но сейчас брюнет стоял в упор перед пистолетом Ноймана и держал раскрытые ладони на уровне плеч.

— Я поймал его, герр…

Убийца сделал быстрый выпад и перехватил дуло пистолета. Эмиссара загнали в угол, и оттого терять ему было нечего. Завязалась потасовка…

Выстрел прошёлся оглушительным громом в узком коридоре между домами. Верный Собиславу агент Нойман упал под ноги вооружённому преступнику. Подставной официант с жетоном спецслужб направил чужое оружие на Беляка. Растерянный взгляд бегал от Собислава к трупу Ноймана, и в нём читалось понимание: живым из переулка эмиссар не выйдет.

— Кто тебя отправил? — сорвался полковник. — Кто тебя отправил?!

— Гамбит. — Брюнет сосредоточенно смотрел ему в глаза, как глядел в его грудь воронёный ствол пистолета. — Гамбит поручил мне убийство.

— Ты не представляешь, что натворил…

Где-то позади бился эхом о кирпичные коридоры топот скорых шагов.

— Какой был приказ? Отвечай! Отвечай, пока я не выстрелил!

Из-за спины Собислава выскочил Янус Корсак. Эмиссар не успел отреагировать, а подпоручик решил не ждать. Трижды полыхнуло вспышкой у дула его пистолета и столько же раз ударило по ушам раскатами выстрелов. Преступник завалился к Рихарду, кровью залило его грудь и развороченное лицо. Беляк резко повернулся к подчинённому.