Но всё.

Вчерашнее добило.

Мои нервы и так были на пределе.

Встаю с места и говорю больше себе, чем ему:

— Я поняла. Пойду лучше. Спасибо ещё раз, что помог мне вчера.

Разворачиваюсь и иду на выход.

Надо придумать что-то другое. Хотя я не представляю, что именно.

Из-за собственной истерики и сердца ничего не слышу.

Ни как стул отодвигается, ни шагов, ничего.

Зато чувствую, как тёплые пальцы хватаются за запястье.

Валид

Тяну девчонку на диван. Сажаю без лишних слов. Нашла где рыдать. У меня в кабинете!

Я был удивлён, когда она пришла. И до сих пор недоумеваю, зачем ей деньги. Касим не даёт? Что не так?

Беру салфетки со стола. Кидаю ей на колени.

— Перестань рыдать.

Бесит, что она делает это из-за меня.

Головой понимаю, что к тому случаю она непричастна. Не могла эта девчонка тогда работать на кого-то и обдурить меня. Рыдает просто так даже сейчас.

Но не пойму, как она с Касимом рядом оказалась.

Так метко от одного брата к другому попала.

Случайность?

Я не верю в них.

— Прости, я просто… Перенервничала, — всхлипывает, платок к носу прислоняет. — Я пойду.

Она опять встаёт, но посадить её обратно я не могу. Беременная ведь. Больно ещё сделаю.

— И? Зачем тебе деньги? — всматриваюсь в светлую макушку.

— Я не могу сказать, — взгляд в пол опускает. Прямо как тогда. Смущающаяся девчонка, не умеющая смотреть в глаза.

— И сколько надо? — внезапно выпаливаю.

До сих пор ничего не понимаю.

Она пришла ко мне. К человеку, который воспользовался ей и выкинул.

А теперь приходит ко мне и просит денег. Настолько нужны? Там должна быть мега-важная причина, раз, ненавидя меня, она пошла на этот поступок.

— Примерно…

Что значит «примерно»?

— Пятьсот тысяч. Рублей, если что. Но я передумала. Прости, что пришла. Поняла, что всё это глупости и вообще…

Мнётся на месте, платок в руках сжимает и носом опять шмыгает.

Смотрится это… Мило.

— Я пойду, да, — повторяет как болванчик. В сторону идёт, но я опять за руку её хватаю. Стараюсь не сильно сжимать, чтобы нежную кожу и хрупкую руку не травмировать.

— Я дам тебе денег, — сам не понимаю, что говорю. Не вижу смысла, выгоды. Но думаю, раз она в таком состоянии, ей мега-хреново. — Но не просто так.

Она поднимает полный надежды взгляд.

Полный надежды и страха.

— О чём ты там думаешь? — сразу догадываюсь. — Я не трогаю беременных женщин. К тому же жену своего брата.

Хотя очень хочу.

Да не будь она беременна — я давно бы взял её на этом столе.

Но чужой ребёнок в чувства приводит.

— И что ты хочешь?

Я усмехаюсь.

Много чего хочу.

— Обговорим потом.

Я совершенно не знаю, что с ней делать. Но пусть будет так. Обязательно что-нибудь придумаю.

— Оставь мне номер счёта.

В её глазах появляется благодарность. И я, чёрт, от этого расслабляюсь. И поцеловать её хочу. Впиться в эти розовые губы. Как же я их хочу, до одури.

— Спасибо, — хватает меня за ладонь. Радуется как маленький наивный ребёнок. — Я правда очень тебе благодарна, ты не представляешь как…

Неожиданно прерывается. Кривится, хватается за живот.

— Аврора?

Миловидное лицо меняется. От одного болезненного стона органы внутри все скручиваются. А сердце словно под прессом сдавливает.

— Мне…

Она сгибается, начинает падать. Вовремя хватаю её и аккуратно опускаю, слыша тяжёлое дыхание.

Присаживаюсь рядом, достаю телефон, чтобы вызвать скорую.

Я роды никогда не видел, участия не принимал. Но точно знаю, что при них роженица отключаться не должна.

— Аврора? — тормошу её за плечо. Девчонка не отвечает.

Сквозь сон слышу поганое пиликанье аппарата. Разбираю тихие голоса. И громкий крик.

— Что с ней? — отдалённый, но обеспокоенный голос узнаётся сразу же. Несмотря на странную дымку в голове. Касим хоть и волнуется, но явно не из-за меня.

— Всё нормально, — говорит явно кто-то незнакомый. Странно… Я же с Валидом была. — Её состояние стабилизируется, в ближайшее время должна очнуться.