Прибыльное дельце

Аннотация
С коробками и пакетами в руках из задней двери своего магазинчика вышла Эдна Бетесон. Близоруко щурясь, она остановилась на невысоком крыльце.

* * * С коробками и пакетами в руках из задней двери своего магазинчика вышла Эдна Бетесон. Близоруко щурясь, она остановилась на невысоком крыльце. Утро выдалось безветренным, ясным. В магазинчике громко играло радио, и из-за неприкрытой двери неслась популярная в этом году мелодия. Через Моунт Диабло Беулевард, громыхая на рытвинах, прокатила легковушка. За ней — потрепанный грузовичок. У пивной лавки на ящиках расположились сезонные рабочие. Поминутно сплевывая в желтую пыль табачную жвачку, заросшие босяки потягивали пиво и играли в кости. По Лафайетт-авеню чинно прогуливались местные дамы в цветастых ситцевых платьях, сандалиях на босу ногу и безвкусных шляпках с лентами. Мимо магазинчика под ручку шли фермер в наглухо застегнутом воскресном костюме и его жена. У крыльца они приостановились, раскланялись с хозяйкой. Эдна сухо кивнула в ответ, проворно спустилась по скрипучим деревянным ступенькам, подошла к старенькому ржавому грузовичку. Лежащая под крыльцом овца высунула голову и проводила ее сонным взглядом. Отпихнув ногой копошащуюся у колеса пеструю курицу, Эдна принялась складывать пакеты и коробки в кузов. Рядом, как по мановению волшебной палочки, появился Джекки. — Бабушка, ты куда? Он отлично знал, что бабушка отправляется в Четырехчасовое Субботнее Путешествие, но спрашивал каждую неделю и каждую неделю получал один и тот же ответ. Столь прибыльные сделки, как субботние, — голубая мечта каждого предпринимателя. Кто-кто, а миссис Бетесон знает в этом толк, в торговом деле она без малого пятьдесят три года. Детство не в счет, ведь в ту пору она за свой труд не получала ни гроша, и, как говаривал прежний владелец магазинчика — ее отец, — она набиралась опыта. Именно тогда, протирая пыльные карандаши и ручки, подвешивая к потолку липкие бумажные мухоловки, просеивая сухой горох и выгоняя из-под ободранного прилавка задремавшего кота, она постигала премудрости торговли. Магазинчик с тех пор постарел, постарела и она. Тучный чернобородый мужчина — ее отец — давно умер. Ее дети и внуки выросли и разъехались, кто куда. Изредка, как правило, засушливым солнечным летом, то один, то другой из них появлялся в Валнут-Крике, проводил здесь месяц-другой и вновь исчезал из ее жизни на годы… — Бабушка, я спросил, куда ты? — От избытка чувств Джекки даже топнул ногой. Миссис Бетесон сунула в кузов последнюю коробку и неохотно повернулась к внуку. — Что?.. — Она наморщила желтый пергаментный лоб. — Тебе же Известно — куда. Так зачем попусту спрашиваешь? Большую часть груза накануне ночью упаковал в кузов Арни-швед — толстый седовласый старик, выполнявший в магазинчике всю тяжелую работу. Надо свериться с бухгалтерской книгой, не напутал ли старый дуралей чего. Эдна поднялась на крыльцо и вошла в крохотную конторку. За ней увязался Джекки. — Бабуля! Можно мне с тобой? — Конечно, нет. — Но мне ужасно хочется. Низенькая, высушенная солнцем старушка оторвала глаза от записей и лукаво поглядела на внука — точь-в-точь старая, знающая все на свете птица. — Каждый в округе только и мечтает отправиться со мной, но езжу я всегда одна. Ответ Джекки пришелся не по вкусу. Он угрюмо сунул руки в карманы джинсов и уставился в пол. Не обращая больше на внука внимания, Эдна натянула застиранный свитер, нацепила темные очки, вышла из магазинчика и залезла в кабину. Завести грузовичок было делом непростым. На сей раз мотор зарокотал минут через пять. Эдна поспешно отпустила ручной тормоз, включила первую передачу и вырулила на проселочную дорогу. Джекки воровато огляделся. Арни-швед с минуту назад зашел в магазинчик, должно быть, решил хлебнуть холодного пивка. Матери тоже не видно. Поблизости только полусонная овца да ковыряющиеся в сухой грязи цыплята. Но эти не считаются, они не выдадут. Джекки выскользнул из тени дома и припустился за грузовичком. Ухватился за невысокий задний борт, набрал в легкие побольше воздуха, подпрыгнул и оказался лежащим на груде коробок и свертков в крытом брезентом кузове. Коробки подпрыгивали на многочисленных ухабах, норовили вытолкнуть его наружу. Джекки вцепился в какую-то веревку, судорожно задергал ногами, ища опору. Вскоре грузовичок выехал на ровную дорогу, и тряска прекратилась. Джекки облегченно вздохнул, нашел самый большой ящик и уселся на него. Подходящего случая он выжидал не первую неделю, и вот, наконец, его план сработал. Он на пути к секретному месту, где, как говорят, бабушка совершает фантастически прибыльные сделки! Только бы она не остановилась посреди дороги и не проверила груз! * * * Теллман решил приготовить себе чашечку «кофе». Он растер между ладонями шляпку высушенного гриба, что росли теперь повсюду, высыпал получившуюся черную труху в пустую консервную банку, добавил пригоршню жареных ячменных зерен и цикория. Из помятого ржавого чайника без ручки наполнил банку на две трети водой, поставил ее на металлическую решетку. Сел на корточки, раздул угли. Проклятый пепел запорошил глаза. Теллман протер их перепачканной трясущейся от нетерпения рукой, огляделся в поисках ложки. — А сегодня что ты здесь позабыл? — раздался за спиной голос жены. — Я?.. — Теллман обернулся и прикрыл «кастрюльку» своим телом. — Да так, ничего. — В его голосе послышались жалобные нотки. — Имеет человек право перекусить? Как, по-твоему? — Почему ты не со всеми? — Я все утро работал, как вол, но у меня чертовски разболелась поясница. — Подняв глаза на жену, он вскочил и засеменил к выходу. — Черт, уж и отдохнуть нельзя! — Отдохнем, когда взлетим. — Глэдис подняла руку и провела растопыренной пятерней по длинным сальным волосам. — Представь, что бы было, если бы все, как ты, отсиживались в теньке! На лбу Теллмана выступила испарина. — Это я-то отсиживаюсь в теньке?! А кто, по-твоему, вычислил траекторию? На чьи плечи ляжет вся навигаторская работа в полете? — Чего стоят твои расчеты, еще посмотрим. — Глэдис презрительно скривила губы. — А пока, иди работай. Под негодующим взглядом жены Теллман сгорбился, откинул висящую над входом изодранную тряпку и шагнул в ослепительный солнечный день. Над его головой сразу же повисло темное жужжащее облачко — мухи, комары, мошки. Господи, до чего же солнце жарит! Да еще от проклятых тварей житья нет! Отгоняя насекомых, Теллман помахал рукой у лица. Может, их от того такая прорва, что вот уже два года, как сдохли все птицы? А может, поганым мухам пошли на пользу радиация и жесткое излучение солнца? Лачуга Теллмана была выстроена на отшибе. Отсюда, как и из любой другой точки лагеря, был отлично виден стоящий в центре космический корабль. На его покрытом пылью носу красовалась нанесенная по трафарету надпись: «СОБСТВЕННОСТЬ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ США МОДЕЛЬ СЕРИИ А-3в» Когда-то этот космический корабль был межконтинентальной ракетой с ядерными боеголовками. Когда наступил «час-ноль», ракета не взлетела — некому было нажать на большую красную кнопку. Но это уже не имело значения, поскольку война закончилась быстро. Никому не нужная ракета торчала посреди безжизненного черного пепелища — пустыни, в которую человек превратил планету Земля. Однообразный пейзаж нарушало лишь нагромождение камней на юге. Шли месяцы, и из разрушенного в сорока милях к западу Сан-Франциско сюда потянулись беженцы. Они притащили с собой детей, скудный скарб. Из досок, кусков жести, картонных коробок, камней, обломков кирпичей и бетонных плит, проводов и промасленной бумаги наспех соорудили лагерь. Теллман помнил, что люди дохли тогда, как мухи. Их убивали радиоактивная пыль, токсичные вещества, насекомые, заразные болезни… Но хуже всего было солнце! Солнце! Большой взрыв выжег в атмосфере весь озон, и для выживших солнце стало символом смерти. От жажды, солнечных ожогов, слепоты и безумия в те дни погибло больше народу, чем от лучевой болезни. Солнце! Будь оно неладно! Даже сейчас, когда у них есть навесы, его безжизненное белое сияние слепит, сводит с ума! Из нагрудного кармана Теллман достал драгоценную пачку сигарет, закурил. Его худые руки-клешни дрожали то ли от усталости, то ли от гнева. Господи, кто бы знал, до чего он ненавидит лагерь! Ненавидит всех его обитателей, включая жену! Большинство из них уже одичали. Так имеет ли значение, поднимется корабль или нет? Стоит ли, спасая их никчемные жизни, надрываться ему? Да пошли они к чертям собачьим! Но от них пока зависит его собственная жизнь. Ничего, терпеть осталось недолго. На негнущихся ногах Теллман добрался до ближайшего навеса. В его тени за столом сидела Патриция Шелби и в последний раз перед стартом проверяла платы автоматической системы, которая будет поддерживать постоянными температуру, влажность и состав воздуха на корабле. Почувствовав присутствие Теллмана, она подняла голову и улыбнулась. — Отлично смотрится. Как, по-твоему? — Патриция кивнула на ракету. — Ни дать, ни взять — первый космический корабль Земля-Марс, что я видела на всемирной выставке в Нью-Йорке! — Господи! — вырвалось у Теллмана. — Ты помнишь всемирную выставку в Нью-Йорке? — Мне тогда было только восемь, но сколько буду жива — не забуду. Если хочешь, назови это озарением, но когда я увидела тот корабль, сразу поняла, что придет время, и он станет для меня последней надеждой. — Не только для тебя, но и для меня… Вообще, для всех нас, двадцати выживших. — Неожиданно для себя Теллман протянул ей недокуренную сигарету. — На, возьми. — Спасибо. — Жадно затянувшись, она подняла одну из плат. — Вот, посмотри, от какой крохотули будет зависеть наша жизнь там. — Она подняла глаза к небу, в них блестели слезы. — Жизнь всего человеческого рода! — Жизнь всего-о-о человеческого рода! — Теллман хохотнул. — Вечно ты мелешь вздор. Вся в муженька, Фланнери. Теллман зашагал дальше. Из дощатой хибары, служившей административным центром, медпунктом и еще Бог весть чем, доносились голоса. Теллман откинул тряпку над входом, сунул голову внутрь. В единственной комнате были Джон Кроули, Фланнери, Мастерсон и десятилетний мальчуган. Теллман зашел в хибару, присел на свободный ящик. Мальчик снял рубашку. Его правая рука от локтя до ладони была усеяна гноящимися нарывами. — Радиация, — определил Фланнери. — Ветер каждый день пригоняет сюда тучи радиоактивной пыли. Еще год, а то и меньше, и все мы покойники. — На радиацию не похоже, — не согласился Кроули, некогда профессор, декан исторического факультета Стенферского университета, а ныне — номинальный лидер колонии. — Скорее — воздействие химического оружия. Случается, дети забираются за холмы, а там токсичных кристаллов по колено. — Ты в самом деле играл за холмами? — обратился к мальчику Мастерсон. — Тот потупил взгляд, кивнул. — Да, Кроули, ты, как всегда, прав. — От радиации или от токсичных кристаллов, не так уж важно, — сказал Фланнери. — Лечить мальчугана все равно нечем — анальгин, и тот на исходе. — Смажем пока руку настоем из грибов, перевяжем, а там. Бог даст, он поправится. — Кроули взглянул на часы. — Хорошо бы, она привезла пенициллин. — Если не привезет сегодня, не привезет никогда, — заявил Мастерсон. — Это — последняя партия. Завтра на рассвете взлетаем. — Тогда — долой деньги. — Фланнери покопался в стальном ящике у ног, извлек пригоршню банкнот, развернул их веером и помахал перед носом Теллмана. — Выбирай любую бумажку. Или, если хочешь, забирай всю пачку. Теллман облизнул губы. — Сорить деньгами не стоит. Вдруг она снова повысит цены? — Того, что осталось, с избытком хватит. — Фланнери вытащил из ящика банкноты и рассовал их по карманам. — Деньги теперь ничего не стоят, валяются повсюду вместе с мусором. Нам они сейчас ни к чему, а на Венере и подавно. Так что, пусть сегодня забирает все. Глядишь, подавится! — Что она привезла в прошлый раз? — спросил Теллман. — Комиксы. «Супермена», «Человека-атома», «Флеша Гордана», «Конана»… — Фланнери украдкой подмигнул Мастерсону. — И еще — губные гармошки. — Гавайские гитары у нас уже есть, — подхватил Мастерсон. — Как только взлетим, залезем в гамаки и днями напролет будем… — А еще она привезла трубочки для коктейлей, — не унимался Фланнери. — Сможем в невесомости сосать шампанское урожая тридцать восьмого года. — Вы… Вы… Дегенераты, вот вы кто! — взорвался Теллман. Мастерсон и Фланнери так и покатились от хохота. Гордо подняв голову, Теллман вышел. Какие же они все-таки недоумки! Шутить в такое время! А туда же, на Венеру собрались! В ожидании потрепанного красного грузовичка — их единственной связующей нити с невозвратно ушедшим прошлым — Теллман уселся в тени ракеты и погрузился в свои мысли. На Венере все пойдет совсем по-другому. Взять, к примеру, того же Фланнери. До Войны замарашка-ирландец вкалывал грузчиком. А сейчас… Сейчас он руководит самой ответственной работой — погрузкой корабля. Как же, он теперь начальник, босс! Теллман вспомнил Мастерсона, поморщился. От толстяка так и несет потом. Конечно, следить за собой стало труднее, но не уподобляться же свинье! Приходится терпеть. Мастерсон — отличный механик, неплохо разбирается в ракетных двигателях. Он полезен. Пока… А Кроули тоже хорош — вконец распустил людей! Ну ничего, пусть только корабль приземлится, и колонисты вместе разгрузят трюм. Тогда… Тогда все встанет на свои места! На Венере понадобится настоящий руководитель, сильный лидер, вроде него — Теллмана. Уж он-то наведет порядок, будьте спокойны! Дисциплина будет железной, как в банке, который он когда-то возглавлял. По лицу задремавшего Теллмана блуждала мечтательная улыбка. * * * Вдоль дороги тянулись зеленые рощи абрикосовых деревьев, над гниющими на жирной земле плодами жужжали мухи, пчелы. Изредка у дороги попадались киоски, в которых полусонные дети торговали горячими сосисками, гамбургерами и кока-колой. Однажды грузовичок проехал мимо ярко раскрашенной таверны. Несмотря на полуденное солнце, над входом горела неоновая реклама. Эдна Бетесон окинула враждебным взглядом таверну и забитую «бьюиками» и «фордами» стоянку перед ней. Горожане повыезжали на природу. У них уик-энд, видишь ли! Пронзительно гудя, ее обогнал черный «крайслер». Спидометр грузовичка показывал сорок пять миль в час. С какой скоростью гнал этот лихач? Одно слово — горожане. Вечно они спешат, вечно им некогда. Если бы и она носилась так, очертя голову, то нипочем бы не обнаружила, что может заглядывать «вперед», не нашла бы свою золотую жилу — дыру во времени! * * * Джекки наслаждался поездкой. Равномерно гудел мотор, крыло грузовика позвякивало, в стекло бокового окошка билась большая зеленая муха. Мимо проносились абрикосовые деревья и автомобили. Справа черной громадой вздымалась Моунт Диабло, а над ее вершиной клубился белый туман. Ремонтник телефонной компании разматывал с катушки кабель. Джекки помахал ему рукой. Чуть позже они проехали мимо замершей у обочины собаки. Она ждала, чтобы перейти дорогу. Ей Джекки скорчил рожу. Внезапно грузовичок свернул на грунтовую дорогу и покатил к подножию Моунт Диабло. Автомобилей больше не попадалось, на смену садам пришли однообразные поля. Грузовичок обогнул старую, по виду заброшенную ферму. Джекки удивился, с чего это бабушка направилась в такую глухомань? Здесь же никто не живет! Возделанные поля кончились, в траве среди кустов прыгали непуганые кролики. Прекрасное место дли пикника, но с кем здесь торговать? Показались полуразрушенная пожарная вышка, проржавевшие цистерны. Джекки ощутил смутное беспокойство. Он предполагал, что бабушка прямиком направится в Сан-Франциско, или в Окленд, или в какой-нибудь другой крупный город. Там бы он выпрыгнул из грузовичка, побродил по незнакомым улицам, увидел столько интересного… Несмотря на жару, Джекки поежился и вдруг пожалел, что ввязался в эту авантюру. Остался бы дома и играл бы сейчас с соседскими ребятами. Дорога совсем испортилась и теперь петляла среди огромных гранитных валунов. Мотор уже не рокотал, а надрывно выл, и грузовичок тащился едва-едва. Невдалеке пронзительно вскрикнула птица. От резкого звука Джекки вздрогнул и стал соображать, как бы привлечь внимание бабушки. Сидеть в мягком кожаном кресле куда приятнее, чем на деревянном ящике, да и видно из кабины… Додумать он не успел. Брезентовый верх грузовичка начал медленно исчезать, как бы растворяясь в воздухе. Ржавые борта посерели и вскоре вовсе потеряли цвет. Пол стал прозрачным, и под ногами Джекки увидел коричневую дорогу. Он вскочил, схватился за ближайшую коробку, но ощутил лишь пустоту. Не найдя опоры, он повалился лицом вниз. Закричал: — Помогите! С удивлением понял, что его голос звучит в абсолютной тишине — рокот мотора и позвякивание крыла смолкли. Он упал на дорогу, от удара откатился в сухую траву у обочины. Замер, вслушиваясь в безмолвие. Через минуту-другую поднял голову. Он был совершенно один, грузовичок с бабушкой бесследно исчезли. Джекки закрыл глаза, опустил голову на руки. Вскоре рядом остановился оранжевый грузовичок муниципальной службы ремонта дорог, из кузова выпрыгнули двое мужчин почему-то в военной одежде цвета хаки. — Что случилось, парень? Что с тобой? Они подняли его, поставили на ноги. Их лица были серьезны, встревожены. — Выпал… Из грузовика. — Какого грузовика? Когда? Куда вы направлялись? Джекки не ответил. Внезапно ему в голову пришло, что бабушка, в который раз, отправилась в субботнее путешествие одна, и теперь он уже нипочем не узнает, где она бывает и кто ее покупатели. * * * Валуны, зеленые поля и кусты исчезли, вокруг, насколько хватало глаз, расстилалась унылая равнина, лишь к югу громоздились каменные глыбы — Моунт Диабло. Миссис Бетесон крепче сжала руль. Все, как в первый день, когда она наткнулась на своих покупателей. Все, да не совсем: теперь они утоптали пепел, чтобы лысые шины ее грузовичка не пробуксовывали. Эдна улыбнулась. Еще бы, ведь им без нее не обойтись! Вот и сейчас: стоят у своего дурацкого космического корабля, ждут. Ракету они, конечно, украли у военных, но пока платят хорошие деньги, на мелочи можно закрыть глаза. Эдна проехала мимо скопища безобразных хижин, лачуг и навесов к ракете, заглушила мотор, дернула на себя ручной тормоз. К грузовичку подбежали люди, подобно маленьким детям, начали заглядывать под брезент, кто-то даже полез в кузов. — Назад! — закричала Эдна. Толпа вздрогнула, точно от удара бича, попятилась. Эдне эти люди не нравились, от них воняло потом и страхом. Но ничего не поделаешь — бизнес есть бизнес. Эдна вылезла из кабины, вплотную подошла к Кроули. — Спешить некуда, — заявила она. — Сначала проверю, все ли на месте. Как учил отец, она, набивая цену, тянула время. Да и куда спешить, если лекарств, пищи, одежды, что лежат в кузове ее машины, в этом мире нет? Связь между мирами ее мало интересовала. Достаточно, что оба существуют и что она — единственный человек, способный перемещаться от одного к другому. С немалой для себя выгодой. Поковырявшись для вида в кузове, Эдна махнула рукой, мол, действуйте. Встала так, чтобы видеть всех разом, раскрыла список на первой странице. «Держи глаза открытыми», — говорил отец, и она всю жизнь следовала его наставлениям и ни разу не прогадала. * * * Поселенцы сноровисто разгружали товары. Тут же со списком в руках крутилась старуха. У грузовичка было тесновато, поэтому Фланнери и Патриция Шелби пока стояли в стороне. — Как расплачусь, посоветую ей отправиться прямиком к ближайшему пруду и утопиться. — Фланнери достал из кармана деньги, скомкал их в кулаке. — Ты уверен, что нам больше не придется иметь с ней дело? — На все сто. От ящиков, ящичков, коробок корабль трещит по швам. Даже сегодняшнюю добычу пристроить будет непросто. — Мимо пронесли коробку с продуктами. — Бекон, яйца, натуральный кофе, — прочитал вслух Фланнери. — То, что нам нужно. Устроим сегодня прощальный ужин. — Заманчиво звучит. — Патриция чмокнула губами. — Давненько мы не пировали. Тяжело ступая, к ним подошел Мастерсон. — Давайте прибьем старую карту и сварим в большом котле. Она хоть и суховата на вид, но, если хорошенько проварить, бульончик получится отменный. — Лучше запечем ее в духовке, — предложил Фланнери. — В горчичном соусе. — Как у вас языки поворачиваются говорить такое о живом человеке? — Патриция поморщилась. — Согласна, приятной особой ее не назовешь, но в конце концов она спасла нас. — Спасла! — Мастерсон презрительно хмыкнул. — Да ей плевать на нас. — Думаешь, она не понимает, что случилось с Землей, с нами? — Она-то? У таких, как она, на уме только прибыль, бизнес. — Ни глаза-то у нее есть, — возразила Патриция. — Неужели она не видит пепел, руины… — Похоже, старуха считает, что перед ней чужая страна, где можно с выгодой торговать, — заявил Фланнери. — Готов поклясться, она не задумывается над увиденным, не понимает, что еще год-полтора, и в ее маленьком благополучном мирке начнется война. Она так и умрет в неведении. — Старуха слепа, как крот, — подтвердил Мастерсон. — Но талантище у нее, скажу я вам!.. — Господи, все бы отдала, лишь бы вернуться с ней в прошлое, — прошептала Патриция. — Пробовали уже, и не раз, — напомнил Мастерсон. — А безмозглый Теллман пытался раз, наверное, двадцать. Помните, на прошлой неделе опять вернулся пешком, в пепле с головы до пят, злой, как собака? Говорит, грузовичок опять растворился в воздухе, исчез. — Конечно, исчез, — подтвердил Фланнери. — Вернулся в Валнут-Крик 1965 года и исчез для нас. Поселенцы сложили ящики, коробки, свертки прямо на пепел, выстроились цепочкой к люку космического корабля и передавали их из рук в руки. В сопровождении профессора Кроули к Фланнери подошла миссис Бетесон. — Вот список. Галочками я отметила то, что привезла сегодня. Остального в моем магазине не оказалось. — Ясное дело, — холодно заметил Фланнери. Еще бы, откуда в магазинчике заштатного городка возьмутся бинокулярный микроскоп, токарно-револьверный станок, замороженные антибиотики, новейшие книги по всем отраслям знаний? — Что касается остальных товаров, — невозмутимо продолжала старуха, — на них я послала заявки. — Она поднесла листы к самым глазам, долго всматривалась в неровные строчки. — Вот, например, эти слитки. — Она ткнула костлявым пальцем в середину листа. — Запрос на них, как вы и просили, я направила в маленькую лабораторию какого-то там университета. Товар уже в пути, прибудет со дня на день. — Она оценивающе оглядела Кроули. — Но это вам обойдется недешево. — Не имеет значения. — Фланнери протянул ей деньги. — Можете отозвать все заявки. Она непонимающе уставилась на него. — Сегодняшняя сделка — последняя, — объяснил Кроули. — На рассвете мы улетаем, — Фланнери широко улыбнулся. Напряжение последних месяцев оставило его. Торговле конец, бояться старухи больше нет необходимости. — Но я же заказала эти вещи для вас. — Голос Эдны звучал на удивление спокойно. — За них мне придется выложить свои деньги. — Не беда, не обнищаете, — пробурчал сквозь зубы Фланнери. — На нас вы заработали куда больше. Кроули предостерегающе взглянул на него. — Извините, что так получилось, — обратился он к старухе. — Но ждать мы не можем. — Вы заказывали эти вещи! Вот же, вот! — Она потрясла списком перец лицом Кроули. — Вы их получите! — Миссис Бетесон, — успокаивающе начала Патриция Шелби. — Поверьте, мы крайне признательны вам. Без вас мы бы никогда не достали всего необходимого для полета. Теперь мы улетаем. — Она положила руку на плечо старухи, но та в ярости отпрыгнула. — Видите черный пепел? — продолжала Патриция, потупив глаза. — Он радиоактивен. Если мы останемся, то скоро умрем. Эдна стояла, задумчиво крутя в руках список на десяти листах. Гнев на ее лице сменился отчужденностью, почти безразличием: щеки утратили синюшный оттенок, лоб разгладился, только вот глаза под прищуренными веками — точно две льдинки. — Что мне делать с вашим барахлом? — Вот плата за ваши услуги. — Фланнери почти насильно сунул деньги старухе в руку. — Здесь более чем достаточно. А вещи… Как вернетесь, то, что помельче, спустите в унитаз, остальное — на помойку. — Уймись! — рявкнул Кроули и повернулся к старухе. — Мой помощник груб, но, в принципе, я с ним согласен: торговля закончена, мы с вами в расчете. Теперь прощайте. Бетесон повернулась и молча заковыляла к грузовику. Мастерсон и Кроули обменялись беспокойными взглядами. — Она от жадности совсем свихнулась, — заключил Мастерсон. Увидев, что старуха забралась в кабину, Теллман подбежал к куче коробок, раскрыл верхнюю. — Кофе! — заорал он во всю глотку. — Целых пятнадцать фунтов! Давайте откроем хотя бы банку. Сегодня ведь праздник? — Делай, что хочешь, — не поворачивая головы, бросил Кроули. Порычав минуты три, грузовичок развернулся, проехал сотню метров по черному пеплу и исчез. — Кофе! — Теллман высоко подбросил яркую банку, поймал ее на лету. — Сегодня — настоящий праздник! Последняя ночь на Земле, последний ужин! * * * Под колесами грузовичка мягко шуршал асфальт, за стеклом проносились апельсиновые рощи, но миссис Бетесон было не до красот природы. На складе ее магазинчика под мешками с зерном припрятан запертый ящик. В нем — почти двести пятьдесят тысяч долларов, доход от еженедельных поездок. Ей, конечно, не истратить и десятой части этих денег, но есть же наследники — дети, внуки, им деньги пригодятся. Дельце-то у нее, в самом деле, выгодное — ни тебе конкурентов, ни налогов! Торговала бы так да торговала, набила бы деньгами не один ящик, чтобы и детям внуков хватило, но проклятые оборванцы отказались иметь с ней дело. Эдна заглянула «вперед». Оборванцы говорили правду, на рассвете они, действительно, улетают на своей безобразной ракете. Где теперь найдешь таких покупателей? Эдна поджала тонкие губы. Она сама во всем виновата, она позволила оборванцам улететь. Без ее товаров они были бы беспомощны! Выходит, все, конец выгодным сделкам? Будущее представлялось Эдне бусами: одно событие-бусинка влечет за собой другое, то — следующее и так до бесконечности. Войдя однажды в мир, где горстка уцелевших людей строила космический корабль, она материализовала всю предшествующую цепочку событий. Сделанного не вернешь, отправиться к началу постройки корабля или в более раннее время и начать торговлю заново не в ее силах. Но не все потеряно! Будущее после ее последнего визита не определено, ответвлений во времени — великое множество. Выбирай подходящую развилку, сворачивай туда, и нужный мир станет реальностью! Эдна на водительском кресле напряглась, перед ее внутренним взором, один за другим, поплыли миры возможного будущего. Во всех них огромный космический корабль был построен, придирчиво проверен перед стартом. Во многих из них на рассвете заревут ракетные двигатели, корабль на струе пламени взлетит, превратится в яркую звездочку и скроется из глаз. В некоторых — небо озарит ослепительная вспышка, и на землю упадут исковерканные обломки. В живых не остается никого. Все эти миры ей не подходят. Какой прок от безжизненного черного пепла без покупателей? Есть миры, где ракета вовремя не взлетает. Проходят дни, изредка недели, колонисты обнаруживают течь в системе подачи топлива, дефект в резиновом уплотнении шлюза или что-нибудь в том же роде. Затем они чинят неисправность и улетают. Эти миры тоже не подходят. До дома рукой подать, а подходящего будущего еще не видно. Но вот, вроде бы, то, что ее интересует. Каждый элемент, каждая деталь корабля досконально осмотрены, неисправностей не обнаружено. Корабль стартует в точно назначенное время, благополучно поднимается на три мили. Неожиданно отказывает один из четырех главных двигателей. Корабль заваливается на бок, падает. Включается запасной, предназначенный для посадки на Венере двигатель. Корабль выправляется, плавно приближается к земле. На высоте двадцати футов глохнет и запасной двигатель. Корабль камнем падает на груды щебня и черного пепла, где некогда стоял цветущий городок Валнут-Крик. Из-под дымящихся обломков вылезают люди, перевязывают раны и принимаются восстанавливать ракету. Им вновь понадобятся продукты, инструменты, материалы… Без продавца им не обойтись! Миссис Бетесон победно улыбнулась. Вот он, нужный мир! Теперь все пойдет по-прежнему, достаточно в следующую субботу свернуть по тропинке времени сюда. * * * Кроули был завален барахлом. Во рту стоял солоноватый привкус крови. Он выплюнул обломки зуба, провел рукой по лицу, поднес ладонь к глазам. Кровь. Попытался встать. Левую ногу пронзила нестерпимая боль. Похоже, сломана в лодыжке. Рядом кто-то зашевелился. Кроули повернул голову. Фланнери. Едва слышно застонала погребенная под обломками женщина. Справа поднялся человек. Сделал с полдюжины неуклюжих шагов. У Теллмана лицо было залито кровью, от лба до подбородка тянулась рваная рана, разбитые очки висели на одном ухе. Теллман склонился над Кроули, два-три раза беззвучно открыл рот, но вдруг ткнулся лицом в пепел и замер. Кроули приподнялся на локтях. Рядом на корточках сидел Мастерсон и что-то, как заведенный, повторял. — Жив я, жив, — выдавил Кроули. — Мы упали. Ракета изуродована. — Знаю. — Ты думаешь, это… — Лицо Мастерсона задергалось. — Нет, — пробормотал Кроули. — Исключено. Мастерсон истерично захихикал. Оставляя светлую полосу, по его измазанной щеке прокатилась слеза, из носа на воротник закапала кровь. — Это она. Я знаю, это она, ведьма. Она оставила нас здесь. — Нет, — повторил Кроули. — Она тут ни при чем. Нам просто не повезло. — Она вернется. — Голос Мастерсона дрожал. — Мы ее покупатели, и живыми она нас не выпустит. Все кончено. — Нет. — Кроули сам не верил своим словам. — Мы еще улетим. Соберем ракету заново и улетим из этого проклятого Богом места!