– Они выжжены? Или нарисованы?

– Что? – отец Тайры поднял голову и посмотрел на Гектора с недоумением. Взгляд его казался слегка расфокусированным.

– Руны. Выжжены или нарисованы?

– А-а. – Вновь опустил голову, зачем-то ссыпая пластинки обратно в тканевый мешочек. – Эти выжжены. Сам делал. Всегда лучше, когда сам делаешь.

– Даже карты?

– Естественно, – Морган кивнул, перемешивая содержимое мешочка. – Когда сам и вырезаешь, и рисуешь – оно лучше. На таком гадать куда эффективнее получается. Можно, конечно, и приобрести – если дар есть, тоже работать будет. Но я всегда сам делал. А теперь, Джон, не отвлекайте меня, пожалуйста, иначе я собьюсь. Я скажу, когда можно будет.

– Хорошо.

Гектор с интересом следил за тем, как Морган закрывает глаза, бормочет что-то невнятное, затем запускает руку в мешочек и выкладывает на столе руны. Почти как Ив Иша выкладывала карты – рядами. Четыре руны сверху, четыре посередине и четыре внизу.

– Так, – пробормотал мужчина, открыв глаза и склонившись над столом, – погодите, сейчас… – Он хмурился, изучая значки, и Гектору казалось, что его губы дрожат, да и сам он слегка побледнел. – В лесу это случилось. Зак возвращался с попойки, шёл по лесу. Заметил что-то, подошёл ближе… И получил удар.

– Какой удар? – не выдержал Гектор, и Морган вздрогнул, поднимая на дознавателя недовольные глаза.

– Не знаю. Информация, которую мы можем увидеть, всегда ограничена. Могу только сказать, что удар наверняка был магическим, и нанёс его человек, которого Зак раньше не видел в посёлке, и вообще не видел.

– А о причинах этого удара вы мне можете что-то сообщить?

– Это был заказ, – сказал Морган, вновь глядя на руны. – Тот человек получил деньги за убийство. Кто заказчик, не спрашивайте, здесь это не написано. Чем-то Зак ему не угодил, но это не удивительно, вы же помните, что у него был за характер.

– Помню, – протянул Гектор задумчиво, пытаясь осознать, почему ему так тошно от сказанного. – Значит, убил Иниго незнакомый человек, а заказал кто-то из знакомых? Верно я понял?

– Да, – кивнул Морган. – Именно так.

– А по поводу этого знакомого человека можете посмотреть? Чтобы как-то его конкретизировать.

– Посмотреть могу, но не уверен, что это конкретизирует, – произнёс мужчина, собирая руны обратно в мешочек. – Сейчас попробую…

Через несколько минут, вновь разложив деревянные пластинки, отец Тайры, выдохнув, признался:

– Всё, что я вижу – это был человек, недовольный Заком, его действиями или поведением. Иниго ему чем-то мешал. И это связано с деньгами.

С деньгами, значит. Забавно, ведь самого Моргана с Иниго деньги уж точно не связывали.

– А пол не видите? Мужчина или женщина?

Шаман мгновение колебался, рассматривая руны – то ли пытался увидеть там что-то, то ли раздумывал, как лучше соврать. Гектор склонялся ко второму варианту.

– Нет, к сожалению.

– Что ж, спасибо, – произнёс Дайд и через секунду замер, когда Морган поднял голову и попросил с отчаянной настойчивостью:

– Тайру только не трогайте. Не просите её гадать. Она плохо себя чувствует в последнее время, особенно если обращается к силе.

– С чего вы взяли, что я собираюсь просить её?

– Это распространённый приём дознавателей – проверка информации через несколько источников. Прошу… не трогайте.

Гектор отчётливо скрипнул зубами, ощущая, как его планы рушатся, словно карточный домик. Он ведь хотел попросить Тайру. Он должен её попросить, и не только насчёт Зака Иниго.

– Вы же утверждали, что проклятье с Тайры спало после того, как вы обратились к его высочеству Аарону и он помог вам, дал свою кровь, – сказал Гектор холодно. – Выходит, это не совсем так?

– Это так, – ответил Морган чуть быстрее, чем следовало бы. – Но… из-за того, что девять месяцев Тайра сдерживала проклятье и потом тоже чуть не умерла, оно по-прежнему отбрасывает на неё тень. Моя дочь часто болеет, вы же наверняка заметили.

– Ослепла она тоже поэтому?

Морган ощутимо напрягся.

– Вероятно, но точно неизвестно. И давайте лучше не будем об этом. Тем более, что к исчезновению Зака Иниго слепота Тайры отношения не имеет.

– Согласен, – усмехнулся Дайд, невольно подумав о том, что эта фраза, скорее всего – единственная правдивая за весь сегодняшний вечер. И надежда на то, что он всё-таки сможет не превратиться для девушки в чудовище, таяла с каждой прошедшей секундой.

За день Гектор устал, как загнанная собака, и уснул сразу, как только голова коснулась подушки.

Проснувшись будто бы через мгновение, дознаватель понял, что сидит на незнакомой кухне. Обвёл глазами помещение: бело-оранжевые шторы с апельсинами, деревянный стол, покрытый кружевной скатертью с ромашками, на столе – старые газеты. Дайд протянул руку и взял одну. Поднял брови, читая древнюю заметку о самом себе и подвиге защитившего его Мальта. Видимо, именно её когда-то увидела Тайра.