— Насчет кражи я не уверен, — проговорил Годелл, когда трубка Сент-Ива была наконец раскурена. — Однако думаю, вы попали в точку, предположив, что довольно скоро это дело станет нашим. Ближайшие дни должны немного прояснить положение вещей, хотя, на мой взгляд, достигнутая ясность лишь углубит тайну.

Годелл чуть помедлил, размышляя, затем продолжил:

— Те ребята из «Кровяного пудинга». Все они мертвы, я в этом не сомневаюсь. И то, что вы прочли сегодня из записей Оулсби, заставило меня утвердиться в этой мысли. Каково ваше мнение как ученого? Мог ли Оулсби оживлять трупы?

— Если Себастьян написал, что мог, — значит, так оно и есть, — просто ответил Сент-Ив. — Как он этого добивался, не имею понятия, разве что нужен был гигантский карп. А гомункул, существо в шкатулке, в процессе не участвовал. Из рукописи следует, что Оулсби надеялся выведать у того секрет вечной жизни. Кибл тоже так полагал. То, что Кибл делал или пытался делать с двигателями, — в точности то же, чего Оулсби достигал, используя живых существ. Отчасти это объясняет тот упадок, что настиг беднягу Кибла, — простите, что я позволяю себе говорить о друге в подобных выражениях. Но, черт возьми, их занятия оказались разрушительны. Полагаю, Кибл винит себя в том, что первым рассказал Оулсби о могуществе этого существа, подкинул мысль о способе преодолеть силу инерции.

— Именно он все пятнадцать лет заботился о Джеке, — напомнил Годелл.

Сент-Ив пожал плечами:

— И да, и нет. Он сделал бы это в любом случае. Эти двое — Кибл и Оулсби — были близки, словно братья, а Уинифред Кибл и Нелл с детства были неразлучны.

— Ах да, Нелл… — пробормотал Годелл, почти неразличимо кивая. — Вот оно. Люди в «Кровяном пудинге» были мертвецами, и я сам видел два дня тому назад сквозь щель в занавеске, как Нарбондо возвращает жизнь чему-то, что почти наверняка являлось трупом. Как со всем этим связан Дрейк, пока не скажу наверняка, хотя, сдается мне, эти двое могли заключить меж собою нечто вроде сделки; может быть, Нарбондо поставляет Дрейку армии покорных рабочих — рабочих, которых лидеры профсоюза нашли бы несговорчивыми. Теперь же, выслушав ваш рассказ о существе в шкатулке, я считаю вполне возможным, что Дрейк надеется приобрести то, чего так желал Оулсби, и верит, что Нарбондо сможет это раздобыть. И тогда приземление дирижабля может оказаться весьма интересным… Если, как вы говорите, горбун понимает, что на борту находится гомункул.

— Это вероятно, — сказал Сент-Ив. — Но уверенности нет.

— В этом деле есть еще одна заинтересованная сторона, — продолжал Годелл. — Самопровозглашенный Новый Мессия с редким именем Шилох, который также причастен к тайне. Именно он столкнул вас с крыльца за мгновение до того, как я появился перед борделем Дрейка.

— Тот старик! — вскричал Сент-Ив, которому внезапно открылась истинная природа парочки с лестницы, глядевшей в никуда, и не желавшего кровоточить уха. Он покачал головой. Отвратное дельце, и все же ничто не препятствовало ему следующим утром оказаться в экспрессе, идущем до Харрогейта. Если свериться с циферблатом, его будут отделять от Лондона всего несколько часов пути, и он всегда сможет вернуться, с пистолетом в руке, только позови. Фигурально же выражаясь, Харрогейт отделен от Лондона расстоянием в множество световых лет, хвала небесам, и уж такова природа нашей реальности, что Сент-Ив был способен преодолеть необходимые мили за четыре часа с небольшим, и уже очень скоро ему подадут чай с пирожными в комнате, увешанной любимыми книжными полками и картами звездного неба.

— Когда вы вернетесь? — внезапно спросил Годелл, врываясь в мечты Сент-Ива.

— Об этом я еще не думал как следует, — признал физик.

— Я немного переживаю за этого парня, за Кракена, — сказал Годелл. — Он мне показался чуточку сумасшедшим, если честно, хотя и безвредным. Лучше бы его найти. Кроме этого, я вполне уверен, что никто из нас не сдюжит в одиночку пройти подобное испытание. Лишь командный дух способен нанести окончательное поражение заговорщикам.

— Разумеется, разумеется, — трубка Сент-Ива угасла. Годелл абсолютно прав. Почему бы нам, предположил он, не вернуться в Лондон через несколько дней? Скажем, через неделю. В самом срочном порядке — через пять дней. Ну через три. Точная дата, прозвучав однажды, разбила бы в пух и прах все мечты о чае и пирожных.

— Если случится еще что-нибудь, — вдруг услышал собственный голос Сент-Ив, — известите меня немедленно, и я сяду на ближайший поезд. Если я не получу вестей раньше, увидимся в следующий четверг вечером, в лавке. Этим встречам стоило бы стать чуть регулярнее — по крайней мере, вплоть до появления Бердлипа.

— Согласен, — ответил Годелл, протянув ему руку для пожатия, а затем, пригнувшись, вышел под утихающий дождь и зашагал в сторону Сохо, а утренний бриз донес из-за его плеча еще одно слово: «Удачи». Кутаясь в пальто, Сент-Ив двинулся в путь по Риджент-стрит, размышляя о том, каким чудом, черт возьми, Годеллу удается так эффективно действовать, и о том, как этому человеку идет его мантия, сотканная из интриг и тайн.

Огни в лавке капитана почти погасли — их будто смыли потоки дождя, и в тускло освещенной комнате едва можно было различить неподвижный силуэт владельца. Разум капитана был пуст, ибо внезапная катастрофа встряхнула его, рассеяла слежавшуюся пыль. Что он скажет ей? А Джеку? Если найти Кракена… капитан не знал, что тогда сделает. Во всем следовало винить его собственную глупость. Зачем было размахивать ящиком, в то время как Кракен валялся якобы без сознания в смежной комнате? Внезапно капитан замер, выпрямившись. В конце концов, размахивали не только ящиком. Он нашарил часы в жилетном кармане. Пятнадцать минут третьего: у него осталось лишь три четверти часа, чтобы найти решение.

Стрелки ползли по кругу, а капитан продумывал и отбрасывал один план за другим. В пять минут четвертого он начал прислушиваться, ожидая стука в дверь. Прошел по всем комнатам, приглушая свет, выглядывая в окна. Никто так и не явился. С улицы доносился только стук дождя. Может, она забыла? Или просто уснула? Четыре часа, пять… Ровно в десять, когда в неурочно запертую дверь лавки постучал первый покупатель, капитан Пауэрс со стоном очнулся от сна, полного темных лондонских переулков и согбенных преступников. Нет, он не мог встретить новый день в одиночку; настала пора довериться Годеллу.