– Нас не просто так тут держат! – объяснил Радон. – Они чего-то ждут, понимаешь?.. И дорого бы я дал, чтоб узнать, чего именно!

– А как меня переправили на дирижабль? – спросил я.

– А тут стоит артефакт, который отгоняет чудовищ! – признался бывший мэр. – Полезная штука. Пару часов у самой поверхности можно летать, даже ночью. Расход пневмы большой… Но для контрабанды подходит. Контрабанда же всегда дорогая… А там, в темноте, и не видно… И причал есть…

Радон иногда ни с того ни с сего терял сознание – и почему так происходит, я понял только, когда нам принесли пищу. Дверь трюма открылась, забрезжил из коридора свет – и вошёл мужчина с двумя мисками бульона. Вот этим пустым бульоном нас и кормили. Один раз в день – лишь бы с голоду не сдохли. Отказаться было никак нельзя. Как позже рассказал Радон, он пытался, но ему вставили воронку в глотку – и залили туда бульон, не обращая внимания на все протесты.

Заодно при свете фонаря мне, наконец, удалось посмотреть на Радона, и я понял, что он протянет ещё максимум несколько дней – если, конечно, наши тюремщики не предпримут экстренных мер. Под глазами у бывшего мэра виднелись синяки, а кожа от голодания обвисла. Да и ноги у него выглядели, прямо скажем, несколько бесформенно. И, видимо, причина была в том, что их постоянно ломали. Раз в день, вечером, всё тот же матрос приходил с молотом и наносил один, зато чёткий и выверенный удар. И это было очень больно!..

От боли и я, и Радон теряли сознание каждый раз. Вот только я приходил в себя быстро и с зажившими ногами – спасибо регенерации. А бедолага Радон валялся каждый раз почти до следующего приёма пищи. Всё то время, пока мы сидели в темноте, я старательно тянул скобы, которыми мои руки были придавлены к стене. Один день, второй, третий – и они, наконец, поддались. Теперь я мог в любой момент освободить руки. И мне вообще ничего не мешало захватить дирижабль. Руки вытащил, ноги освободил, ТВЭЖ достал – и вперёд! Но я продолжал сидеть…

А всё потому, что отлично помнил: когда будет возможность – не пользуйся. Не знаю уж, почему надо было оставаться в плену, но я терпеливо сидел. Хотя, видит Создатель – которого на Терре все забыли, а я узнал заново – каждый раз, слыша шаги матроса с молотом, я готов был опорожнить мочевой пузырь. А разок всё-таки и опорожнил, вызвав издевательскую улыбку на лице мародёра. Ну а мне уже было всё равно – всё равно в туалет никто не выводил. Так что воняло одинаково мерзко и от меня, и от Радона – чего уж тут стыдиться-то?..

На четвёртый день я, наконец, уловил, что дирижабль перестал летать по кругу. Свист ветра изменился. Очень скоро эфирное судно замерло, а потом сверху загрохотали шаги. Мародёры брали на борт ещё каких-то пассажиров. Вскоре дверь в нашу воздушную тюрьму открылась, и внутрь вошли несколько человек. Щурясь сослепу, я поначалу узнал только Риона.

– Отпустите меня, гра! Прошу вас! – начал ныть Радон, но на него не обратили никакого внимания.

Разве что матрос, который ломал нам ноги и носил еду, подошёл и привычно обрушил свой молот на нижние конечности мэра. Тот заорал, а потом умолк, когда молот снова опустился – на вторую ногу.

– Этому, второму, пока не надо! – послышался приказ, и матрос послушно отошёл.

– Ну и вонь…

– Обдристались оба!.. – ответил ещё кто-то.

Я, наконец, привык к свету фонарей и смог осмотреться. Это был просто подарок судьбы – иначе и не скажешь!.. Тут были все те, кого просил убить Перо: Вион, Керит, Игно, Клес, Ифон – все они собрались поглазеть на мой позорный плен. Правда, был с ними и глава дома Рион, и ещё двое незнакомых мне людей – явно не из дома Дорио. Руки неистово зачесались достать ТВЭЖ и перебить всех. Всё-таки долгий плен и ежедневные пытки гуманизму никак не способствуют… Спустя пару секунд раздумий я всё-таки сдержался, ведь «когда будет возможность – не пользуйся» вполне могло относиться и к этому моменту… И, если вдуматься, не сумел бы я их всех сразу перебить. Кто-нибудь бы точно да уцелел…

– Ну что, Фант, думал оседлать ветер? – усмехнулся Рион, глядя на меня. – Твоего бородатого дружка мы, конечно, не поймали… Но на него концессию на скалу и не выдавали! Думаешь, тебя долго будут искать? Спорим, старый дурень Сегис так и будет ждать, пока ты вернёшься с Большой Скалы и нажалуешься на нас? А это когда ещё будет…

Я промолчал, не желая ни отвечать, ни вообще напрягаться. Какой бы чудесной ни была регенерация, которую подарил мне ТВЭЖ, но даже она не могла полностью справиться с принудительным голоданием. А, значит, пока что надо было экономить силы…

– Конечно, будут искать, когда так и не обнаружат на Большой Скале! – сам себе ответил Рион. – Но это когда ещё будет… Как вам, гра Финтриг? Удачный пленник?

– Более чем… – кивнул названный Финтригом, внимательно меня разглядывая. – Даже удивительно, что такая низкопробная падаль много где успела наследить!..

– Вы же понимаете, гра: падаль всегда следит больше, чем чистые люди! – усмехнулся Рион, после чего повернулся ко мне и доверительно сообщил. – Гра Финтриг и его брат – из дома Венри. И ты недавно сильно поломал им планы. К тому же, очень расстроил Сарда. У тебя талант, уродец, влипать в неприятности!..