Это нелепое происшествие удивительным образом привело меня в чувство: я бросилась к телефону. Набрала «03» одеревеневшими пальцами, скороговоркой проговорила адрес, сообщила о несчастье с мужчиной и обессилено опустилась в противоположное кресло. Сгоревшее мясо, кот с убиенной рыбкой, Ольга из Варшавы – всё было забыто… В голове засела только одна гадкая мысль: кровь на костюм несчастного могла вытекать только из раны. И сам он удариться этим местом никак не мог. А сие означало только одно – прожить без общения с родной полицией мне, по всей видимости, сегодня не удастся. Да хоть бы он остался жив! Об ином исходе не хочется и думать.

Снова раздался звонок, и я уныло поплелась в прихожую. На этот раз за дверью оказалась ожидаемая с нетерпением личность в несвежем белом халате. Женского пола, с растрёпанной причёской вчерашней укладки, поджатыми губами и очень суровым выражением лица, начисто лишённого косметики. Ясное дело, с чего бы ей радоваться! Небось, дежурство к концу подходило, впереди отдых в семье за праздничным столом с мисками салата и водочкой, а тут приспичило кому-то занедужить. Дама решительно оттеснила меня вглубь квартиры, плюхнулась на стул около обмякшей в кресле фигуры. При виде вытекающей из груди мужчины крови врачиха ещё крепче сжала губы, округлила и без того круглые глаза. Затем взяла свесившуюся на пол руку и разжала, наконец, рот:

– Помер уже! Раньше надо было вызывать, – отчеканила она неожиданно звонким голосом, не слушая моих оправданий. – Теперь звоните уже в полицию.

Дамочка в халате протяжно вздохнула, окинула меня долгим подозрительным взглядом и, осуждающе стуча толстыми каблуками, удалилась из моего жилища. Я с тоской набирала номер телефона старого приятеля Серёги, волею судьбы служившего полицейским офицером…

– Ксения?! Привет, весьма рад тебя слышать. Особо в праздничный день. Соскучилась что ли? – после продолжительных противных гудков послышался, наконец, в трубке долгожданный басок приятеля.

– Сейчас ты перестанешь радоваться, – зловеще пробормотала я, забыв поздороваться.

– Чего натворила с утра? – опасливо поинтересовался Серёга.

– А всё твоя полицейская контора виновата! Празднуют неизвестно что, в то время как разгул преступности достиг невероятных масштабов!! – моё возмущение набирало обороты.

– Только не говори, что нашла труп спозаранку, – простонал майор, растеряв весь свой праздничный оптимизм.

– Не нашла. Он сам того… Пришёл и помер у меня в кресле без всякого моего на то согласия.

– Господи, твоя воля! – взвыл майор, – Где ты его взяла? И кто он такой, в конце концов?

– Сколько можно объяснять, что это неизвестный тип и неизвестно, откуда взялся.

– Сейчас приеду! Вызывай полицию! – с этими словами Серёга отключился.

Хоть что-то дельное сказал в конце своего выступления. Теперь остаётся только надеяться, что Ольга приедет после того, как полиция и труп освободят мою жилплощадь. Уже и то хорошо, что я вспомнила о приезжающей родственнице. Это свидетельствовало о возвращении ко мне способности почти здраво мыслить.

Для лучшего протекания мыслительного процесса следовало подкрепиться чашечкой кофе. Сия замечательная идея имела целых три положительных момента. Во-первых, я избавлю себя от малоприятного общества погибшего, коль скоро моя помощь ему уже не нужна. Во-вторых, успею обдумать сложившуюся скверную ситуацию до приезда полиции и даже дружественного майора. А в-третьих, избавлю себя от созерцания разгрома в гостиной, всё равно генеральная уборка теперь неактуальна даже в свете приезда важной гостьи.

Запах кофе всегда эффективно действовал на мою способность напряжённо думать. И делать выводы. Я моментально сообразила, что шарить в карманах убитого в поисках документов и прочей ценной информации довольно опасно. Если за этим занятием меня застукает полиция, вряд ли мне будет особенно уютно. А замести следы не успеть!

Значит, мне доступен только дедуктивный метод. И никакой конкретной экспертизы. Мужик явно от кого-то убегал. Вероятнее всего от того, кто почему-то решил его пришить. В мой подъезд попал, потому что дверь была открыта. Тут ему, видимо, повезло, захлопнул за собой дверь, и преследователь – или их было не один, – остались с носами. Кодовый замок – замечательное достижение современной инженерной мысли. На первом этаже нашего подъезда одни офисы – тут ему невезуха вышла, пришлось тащиться наверх, истекая кровью. А моя дверь на втором этаже – самая крайняя, легче всего дотянуться до звонка. Туфли снял, чтоб не было слышно, куда идёт. Это для бандитов. Всё элементарно, но не объясняет самого важного: кто он и зачем его хотели убить?

Дальше я уже ничего умного придумать не могла, так что звонок прозвенел очень вовремя. На моё счастье Сергей приехал раньше оперативной бригады. Горюнов, конечно, тоже мент, с этим не поспоришь. Но совсем свой, можно сказать, почти родственник. С тех пор, как мы с ним перестали быть одноклассниками, он несколько раз даже пытался на мне жениться, а я один раз почти согласилась. Но что-то помешало, в такой тяжёлый момент и не вспомнишь, как там вышло с неженитьбой…

Майор молча прошествовал в мою гостиную, ещё утром такую мирную и уютную, и уселся в кресло с самым суровым выражением лица, какое только имелось в его арсенале. Мне ничего не оставалось, как опуститься на стул. Сергей сцепил руки в замок и только после этого сказал, слишком уж отчетливо произнося слова: