Слева на дорогу выскочили двое вооруженные щитами и боевыми кнутами. Облачены в ламеллярные доспехи, на головах шлемы с полусмасками. Бороды и усы заиндевели. Получается на морозе как минимум несколько часов. И наверняка все это время сидели в качественно подготовленной засаде. Упорные ребята.

Дальше по дороге появился еще один, и тоже с кнутом наперевес. Миг и кожа кнута оплела всадницу, сдернув ее из седла. Приземление было жестким, разом выбив из нее дух. Сваливший ее бросился на поверженную, чтобы окончательно ее зафиксировать.

Тем временем противники приближались к Михаилу играя своими кнутами. Появился и лучник с наложенной на тетиву тупой стрелой. Похоже собираются его захватить, и поговорить по душам. А вот это лишнее. Блеск глаз в прорезях полумасок ничего хорошего не обещает.

– Здорово, братцы. Эка вас жизнь приласкала, коли подались на большую дорогу.

Горазд, Добролюб, Ждан. Тот, что ссадил с седла Ксению, однозначно Зван. Фигура, походка, характерные жесты. Память определила его безошибочно.

– Признал. Знать и мы не ошиблись, – хмыкнул старший.

– Птаха, я же говорил, что это девка Ксения, – послышался голос Звана.

– Вяжи ее, – приказал десятник, не сводя взгляда с Михаила.

– Зря вы это, Горазд. Вот ей-ей, зря, – смещаясь так, чтобы вся троица была перед ним, произнес Романов.

– Не зря. С предателя спросить, всегда к месту.

– С чего ты взял, что я кого-то предавал? Я выполнял свой долг перед великим князем, которому и служу, – покачав головой, возразил Романов.

Нет смысла отпираться. Эти уже сложили два и два, получив единственно верный ответ. При этом Романов всеми доступными ему способами пытался прощупать местность на предмет других противников. А то вдруг эти его отвлекают, пока другие готовятся напасть с неожиданной стороны.

– А при чем тут князья. Мы тебя в свою семью приняли, а ты нас предал. Четверо, вот и все, что осталось от дюжины. Остальные головы сложили. Да один вот, стоит перед нами, не чуя своей вины. Ничего, вот сейчас мы с тебя спрос и учиним.

Никаких сомнений, что троица поджидает пока освободится Зван. Спеленать знатного воя, а Михаил таковым и был, с помощью кнута, не так уж и просто. Тут нужно действовать сообща. Так, чтобы не позволить противнику поспевать за атаками. И стрела с тупым наконечником в туже кассу. Ее задача отвлечь хотя бы на долю секунды.

Словом, время сейчас работает против него. Атаковать самому? Он прекрасно знает их сильные и слабые стороны. Бились в учебных схватках и не раз. А во время испытаний, так и вовсе в полную силу. Так что, практически все на что они способны, он знает. Зато им о нем многое неизвестно.

Итак, они собирались захватить его, чтобы пытать. Очень хорошо. Это условие сковывает их. В то время, как он получает больший простор для маневра. Михаил ухмыльнулся и уронил щит на снег. Ему нужно было освободить руку, которая тут же нащупала одну из трубочек на поясе. Еще одно спецсредство выведанное бывшим главным его безопасником Борисом.

Сунув трубочку в рот, Михаил резко дунул и из нее вылетела стрелка, которая пролетев отделявшие его от Ждана шесть метров, вонзилась ему в щеку. От неожиданного укола он вздрогнул, и непроизвольно поднял руку к лицу, взяв в руки стрелку пропитанную ядом.

Горазд и Добролюб еще не поняли, что именно произошло, но сообразили, что дело тут не чисто. А потому устремились в атаку, не дожидаясь Звана. А вот Ждан в атаке участия не принял. Он вдруг ощутил, что с каждым мгновением тело слушается его все хуже и хуже.

Два кнута, это конечно не один. Но для достаточно ловкого воя, даже при одновременной атаке с разных направлений, все же не так опасны. Разумеется, если он этого ожидает. Романов сумел перерезать плетеную кожу, не дав ей оплести его. И в свою очередь атаковал противников мечом.

Те, не будучи в этот момент вооруженными, вынуждены были податься назад. Им нужно было только одно лишнее мгновение, чтобы выхватить клинки. Росно столько же времени потребовалось Михаилу, чтобы сунуть в рот очередную трубку.

Сталь сошлась оглашая утренний лес глухим звоном, звук которого практически мгновенно поглотил мороз. Михаил отбил атаку Горазда, увернулся от выпада Добролюба, и на мгновение обернувшись к нему, плюнул в него отравленным снарядом. Все. Теперь яду нужно всего лишь несколько секунд, чтобы начать свое коварное действие.