Но, к изумлению полицейских, гад тормозить совершенно не собирался, даже прибавил скорость. На крутом повороте Ниссан прижался к горе, обдирая о камни свой красивый белый правый бок, левое заднее колесо на мгновение повисло над пропастью, бешено вращаясь. Но водитель в ответ резко дал газ, и машина, каким- то чудом удержавшись на вираже, скрылась за горой. Сама же гора, к изумлению полицейских, вдруг вздрогнула, росшие на ней кусты и мелкие деревца поползли вниз, опережаемые лавиной земли и камней. Через три секунды оползень наглухо перекрыл дорогу полицейскому автомобилю.

Удача улизнула. Все глубже осознавая случившееся и его последствия, Гущенко с размаху ударил по капоту невиновного ни в чем уазика. И тут произошло то, чего полицейский начальник боялся больше всего. Подал голос его мобильник. Подполковник знал этот номер. Звонил начальник областного главка генерал Громадин.

Несколько мучительных для подполковника минут телефон извергал искры, молнии и отборный мат генерала. И генерала любой мог бы понять. Генерал привез комиссию из Москвы в райотдел. Других генералов привез. И еще полковников. А там – никого, кроме бестолкового сержанта! Ни одного офицера! Начальник отдела шляется невесть где! Члены комиссии начинают поглядывать на генерала с любопытством стервятников…

Гущенко мужественно, словно крейсер «Варяг», принимал все полагающиеся на его долю залпы. Наконец, когда он не успел произнести очередное «слушаюсь!» – на сей раз в ответ на приказ немедленно, сию же минуту предстать перед начальством – связь прервалась. Батарейка села. В какое состояние это привело генерала, Гущенко даже и представить себе не решался. В довершение ко всему он вдруг с ужасом понял, что на полуобвалившейся дороге, на которой они с начальником угро оказались благодаря его личной отваге (или глупости?), развернуть уазик не получится. Ехать же задним ходом значило бы почти наверняка свалиться под гору на первом же повороте. И, как ни крути, выходило, что предстать перед начальственными очами он сумеет лишь, отпахав пешком с десяток километров по грязи. Дождутся ли его? А если дождутся, то, что будет? Иллюзий подполковник не питал…

А белый Ниссан продолжал, теперь уж совершенно беззаботно, мчаться по пустынному горному пути. Водитель стянул с головы шапочку-маску, под которой оказалось лицо, весьма смахивающее на Стива Джобса. Сходство усиливали сетлые волосы с легкой проседью, стянутые в понитейл, модная щетина на щеках, голубые насмешливые глаза. Водитель улыбался, выглядел полностью расслабленным – красивая дорога тому соответствовала – однако не пропустил едва заметную колею, уходящую в лес, притормозил, повернул и, промчавшись несколько минут по полутемному коридору из буков и ясеней, оказался на усыпанном ромашками альпийском лугу, посреди которого медленно вращал своими лопастями вертолет. Окружавшие вертолет четыре человека в масках и камуфляже, на мгновение напряглись, но тут же опустили свои автоматы.

Ниссан подрулил к вертолету, водитель вышел, приветственно помахал автоматчикам и указал рукой на машину Автоматчики молча и споро – видно было, знают что делать – открыли дверь багажника, вытащили оттуда четыре металлических чемодана и погрузили их в вертолетное чрево. Водитель, скинув камуфляжную куртку под которой оказался надетый на черную майку льняной, слегка помятый, как и положено, коричневый пиджак типа «джентльмен-фармер», достал из нагрудного пиджачного кармана зеленые очки-макартуры в золоченой оправе, нацепил их на нос и последовал за чемоданами. Теперь это был типичный столичный хипстер – плюс джинсы левай, плюс свело-желтые замшевые кларки – которому в этот час более пристало бы, развалясь в плетеном кресле на террасе какого-нибудь кафе в Камергерском переулке, смаковать первую чашечку эспрессо, снисходительно поглядывая на проходящих девушек и дам. А вовсе не удирать от полиции по горам, к тому же еще и под пулями.

Усевшись в вертолете возле иллюминатора, хипстер-авантюрист с любопытством глядел вниз – казалось, ему нравится момент отрыва от земли. Двигатель вертолета взвыл. И через мгновение ромашковый луг закачался внизу. С высоты белый Ниссан очень органично смотрелся среди ромашек. Словно самый большой цветок. Хипстер секунду полюбовался пейзажем, затем достал из кармана пиджака мобильник, набрал несколько цифр, и на месте белой машины-ромашки вырос, быстро и широко распустился большой, оранжево-красный с черной каемкой по краям лепестков тюльпан. Звука взрыва в вертолете конечно же не было слышно.

Взглянув напоследок в иллюминатор ( белая, с желтым и зеленым, гармония была безобразно нарушена разбросанными чадящими обломками), хипстер слегка вздохнул – хорошая была машина, не подвела, но, что ж поделать, отслужила – и набрал на мобильнике номер. Сказал только два слова: « Все окей». И лишь после этого упражнения позволил себе, наконец, так не хватавшую для полноты образа чашечку кофе. Если точнее – крышечку от термоса, которую ему протянул один из молчаливых автоматчиков.

– Даа, такие вот дела…

Это подал голос финансовый директор Аркадий Львович, маленький, лысоватый, суетливый человечек, на котором даже темно-синий костюм, сшитый в Гонконге, сидел как на огородном пугале. Сергей Петрович так и знал, что он первым сломается. Гений финансовых схем, конечно, но в коленках слабоват.

Реплика коллеги, словно детонатор, привела в оживление собравшихся в аквариуме участников совещания. Они вот уже второй час вяло обсуждали малоинтересную текучку. Хотя каждого из них, Сергей Петрович это сознавал прекрасно, интересовал и мучил совсем другой вопрос. Но позволить им свернуть на эту тему Сергей Петрович не желал, да и не мог. Кот же, хитрое животное, как растворился на выходе, так до сих пор и не материализовался. Ненужное развитие дискуссии следовало пресечь в корне.