— Теперь не подслушают, — удовлетворенно хмыкнул отец, выпуская меня из объятий и как ни в чем ни бывало устраиваясь на прежнем месте. Я подумала и села напротив, чтобы лучше видеть его реакцию. Накрытый стол аппетитно благоухал, и желудок принялся выводить жалостливые рулады: за прошедшую ночь я успела здорово оголодать. Все-таки физической деятельности было в избытке, а покормить нас так никто и не удосужился.

— Не ешь. После этого, бывает, тошнит, забыла? — махнул на меня рукой де Брассье и полез куда-то под скатерть. Я отложила двузубую вилку, которой уже было нацелилась на аппетитно пахнущий печёный лук. Длинные полосы молодых побегов лежали почерневшими рядочками на блюде, источая пряный аромат. Рядом глубокая миска с оранжевым соусом предлагала обмакнуть чуть похрустывающие стебли в густую подливу, благоухающую чесноком и травами.

— После чего? — уточнила я. Как-то на ум приходил только один повод, при котором может тошнить, и отец в этот сценарий не вписывался категорически.

— После этого, — де Брассье торжественно выставил на середину стола мутноватый шар на трёхногой подставке, для этого отодвинув еду в сторону. Я проводила ее тоскливым взглядом и сконцентрировалась на предложенном объекте.

И что это, интересно мне знать?

Чем больше я вглядывалась в свое искаженное отражение в шаре, тем больше оно размывалось, уступая место клубящейся дымке.

— Знаю, ты не любишь делиться воспоминаниями, но без этого никак, — увещевал меня тем временем родитель. — Ты сегодня очень удачно побывала во дворце, так что давай все сюда, в подробностях. Особенно королеву и короля. Ты же их видела?

Значит, за мной следят, сделала я вывод. Видели, что я отправилась ко двору вместе с герцогиней. А вот внутри дворцовых стен шпионов нет, и отцу неизвестно, чем именно я там занималась и с кем встречалась.

— Ну давай. Неужели успела все забыть уже? Два года всего прошло. Уверен, ты тренировалась и без меня, — отец неприятно усмехнулся. — Ты всегда была послушной девочкой.

От его ухмылки меня передернуло. Иногда быть послушной девочкой — не самый лучший вариант поведения. Но в данный момент мне не остаётся ничего другого, кроме как играть по предложенным правилам.

Поделиться воспоминаниями? Еще представлять бы, как это делается.

Я неуверенно потянулась к треноге, пододвинула ее поближе и покрутила из стороны в сторону, сминая скатерть. И как сюда засунуть мысли, интересно? Инструкцию бы почитать, что ли…

— Не тяни уже, бери в руки и приступай, — распорядился де Брассье, явно теряя терпение.

Уже яснее. Я привстала и бережно сняла шар с подставки. Он оказался тяжелее, чем я думала, и оттянул руки куда сильнее давешнего кошеля. Чувство, что внутри не дымка, а свинец, не меньше.

Повертев шар в руках, я прикрыла глаза и расслабилась.

Кто его знает, как та магия действует, но если отец уверен, что у меня она есть, то тело должно само помнить, как ею пользоваться.

Поначалу ничего не происходило.

Я старательно дышала, погружаясь в себя и мысленно фильтруя увиденное во дворце. Отцу совершенно незачем знать, например, как я ездила верхом на Верховном маге, чтоб его. А вот королеву и будущую венценосную пару покажу во всех подробностях, мне не жалко. Если я что-то и успела увидеть, вряд ли оно засекречено. Даже тайный выход из дворца — его продемонстрировали двум десяткам цветочниц, а значит, не такой он уж и тайный.

Де Брассье ерзал на стуле, побрякивая тростью о ножки стола, и отвлекал меня шуршанием одежды.

Хотя, зря я наговариваю. Меня отвлекало все, потому что ничего не получалось. Хоть плачь.

И когда я вконец отчаялась, меня буквально втянуло внутрь шара.

При этом я прекрасно осознавала, что все еще сижу с довольно глуповатым выражением лица и пялюсь в дымчатые недра артефакта, и в то же время — плаваю внутри него, поглядывая то на себя, то на успокоившегося родителя.

— Умница. Теперь оставляй, что нужно, и выходи, — довольно потребовал де Брассье и откинулся на спинку стула.

Оставлять воспоминания оказалось довольно просто. Все, что я успела собрать и отфильтровать, представилось мне в форме квадратика, вроде письма. И я мысленно перетянула его из головы в шар. При этом конверт как бы раздвоился, и один из них остался у меня.

Не хватало еще дважды заработать амнезию.

Кто знает, может, я так и потеряла память? Поделилась воспоминаниями неудачно, с кем не бывает.

Даже интересно, что это за разновидность магии? Может, рискнуть и спросить де Бельгарда, умеет ли он так?