– Спасибо, – сказал Раф, когда комната снова погрузилась в темноту. Горничная была ненавязчива и, в отличие от многих других, не бросалась на помощь без просьбы. Он сдержал улыбку, вспоминая, как она предложила вызвать медсестру и не стала помогать ему сама. – Как вас зовут? – спросил он.

– Антониетта.

Она вышла из номера, подкатила тележку к лифту, спустилась на кухню и взяла планшет, чтобы записать требования постояльца в компьютерной системе отеля. Она указала, что он против того, чтобы его беспокоили, а его номер обслуживали.

Потом она взглянула на его фото и покраснела. Мужчина выглядел элегантно. На нем были черные брюки классического покроя и белая приталенная рубашка. Он мрачно поджимал губы и щурился, словно угрожая фотографу.

Она зашла в его профиль и увидела запись: «Синьор Луи Дюпон. Очень-очень важная персона».

– Все в порядке, Антониетта?

Она повернулась на голос Франчески и увидела, что та болтает с Тони.

– Да-да. Я как раз сделала в системе запись о постояльце, но не могу ее сохранить.

– Потому что все запросы синьора Дюпона должны передаваться мне, – сказала Франческа.

– Он даже не пробовал мое печенье? – Тони был ошеломлен, когда увидел, что к еде не притронулись.

Франческа упрекнула Антониетту:

– Тебе следовало оставить тележку в номере, чтобы он мог поесть.

– Он ясно выразился, чего хочет. – Антониетта слегка покраснела. – Он попросил шеф-повара… – Она помедлила и слегка перефразировала сообщение Рафа: – Он попросил не добавлять к его заказу ничего лишнего.

Тони бросился прочь с кухни. Позже Антониетта узнала от Винченцо, менеджера отеля по связям с общественностью, что повар плакал.

– Ты же знаешь, какой Тони темпераментный, – отругал он ее. – Сегодня он особенно чувствительный, потому что до сих пор не получил заказов на рождественские блюда. Могла бы передать слова постояльца в более мягкой форме.

– Я и так их смягчила, – сказала Антониетта. – И потом, я думала, что Тони с удовольствием поработает в Рождество.

Винченцо только фыркнул в ответ, и Антониетте оставалось лишь гадать, что она сказала не так на этот раз. Однако времени на размышления не было, и остаток дня она работала с Кики. Вернее, Антониетта работала, а Кики ползала как улитка, притворяясь крайне занятой. Она даже поделилась своим методом работы с Антониеттой.

– Можно подремать в туалете. Но заранее положи несколько тряпок на колени. Если Франческа тебя застукает, ты сделаешь вид, что собиралась их сложить. Никогда не скрещивай ноги, пока спишь, иначе на икре останется красный след, и Франческа обо всем догадается.

– Я не хочу ничего из этого делать, – ответила ей Антониетта.

Она знала Кики всю свою жизнь, но не была ее подругой. Кики мечтала выйти замуж и как можно меньше работать. Однажды Антониетта видела, как она дремала, когда якобы вытирала зеркало. Кики очнулась только тогда, когда Антониетта сообщила о своем присутствии!

– Вчера я видела твоего папу. – Кики лопала шоколадную конфету, пока Антониетта вытирала пыль. – Но у него было мало времени на разговоры. Он сказал, что готовится к Большому костру в сочельник. Ты пойдешь? – невинно спросила она.

– Конечно, – ответила Антониетта. – Костер на деревенской площади – это традиция. Почему бы мне не пойти?

Кики пожала плечами и взяла еще одну конфету.

– Какой он?

– Мой папа? – сказала Антониетта.

– Нет, дурочка! Новый постоялец в «Августе». Интересно, как его настоящее имя? Он важная персона. Я никогда не видела здесь столько охранников.

– Все наши постояльцы важные персоны, – ответила Антониетта, отказываясь сплетничать.

Однако при упоминании «Августа» Антониетта взглянула на свой телефон. Сообщений от Рафа не было, он не заказывал ужин. И отказался от услуг медсестры.

Раф явно не хотел, чтобы его беспокоили.

В конце смены, возвращаясь в свой маленький коттедж, Антониетта поняла, что смотрит вверх – в сторону «Августа». С такого расстояния она не увидела бы Рафа, даже если бы он стоял на балконе. Ей стало интересно, как он провел день и как себя чувствует.

Впервые в жизни Антониетта по-настоящему заинтересовалась мужчиной.

Следующие несколько дней работники отеля обсуждали список персонала, которому предстояло работать в Рождество.

– Это несправедливо, – фыркнула Кики. – Даже Грета не работает в Рождество, а она здесь всего три месяца.

– Но у нее дети, – заметила Антониетта. – А как тебе удалось взять выходной, Винченцо?

– Я живу во Флоренции, и мне нужно время, чтобы добраться до своей семьи.