– ...я должна сказать, что совсем не нужно касаться подробностей.

– Только мой муж может об этом судить, мама, - сказала Анни, не отрывая взгляда от его лица.
– И он выслушает меня. Если то, что я скажу, мама, будет вам неприятно, - простите! Я сама нередко и подолгу мучилась.

– Ох, боже мой!
– охнула миссис Марклхем.

– Когда я была совсем маленькой, еще в детстве, - продолжала Анни, все мои знания, даже самые начальные, я получила от терпеливого и всегда дорогого для меня друга и учителя - друга моего покойного отца. О чем бы я ни вспоминала, я всегда вспоминаю и о нем. Это он впервые обогатил мой ум сокровищами знаний и на всем лежит печать его души. Если бы я получила их из других рук, никогда они не были бы для меня так полезны.

– Она ни во что не ставит свою мать!
– воскликнула миссис Марклхем.

– Это не так, мама, но я - воздаю ему должное. Я обязана это сделать. По мере того как я подрастала, он занимал в моей жизни все то же место. Я гордилась его вниманием, я глубоко и искренне была привязана к нему. Я смотрела на него... трудно описать... я смотрела на него как на отца, как на руководителя, как на человека, чья похвала дороже любых похвал, я смотрела на него как на человека, которому можно верить даже в том случае, если бы я изверилась во всем на свете. Вы знаете, мама, как я была молода и неопытна, когда неожиданно вы мне сказали, что он ищет моей руки...

– Раз пятьдесят, по меньшей мере, я об этом рассказывала всем присутствующим!
– перебила миссис Марклхем.

( - Ну, так хоть теперь, ради бога, придержи язык и помалкивай! пробормотала бабушка.)

– Для меня это была такая перемена и такая утрата, что сперва я очень волновалась и чувствовала себя несчастной, - продолжала Анни тем же тоном и так же глядя на доктора.
– Я была совсем девочкой и, мне кажется, опечалилась, когда произошла такая великая перемена в человеке, на которого я смотрела снизу вверх. Но теперь он уже не мог оставаться тем, кем был для меня раньше, я была горда, что он счел меня достойной его, и мы поженились.

– В церкви святого Элфеджа, в Кентербери, - вставила миссис Марклхем.

( - Будь она неладна, эта женщина!
– прошептала бабушка.
– Никак не хочет угомониться!)

– Я никогда не думала о том, что муж принесет мае какие-нибудь земные блага, - слегка покраснев, продолжала Анни.
– В моем юном сердце, полном благоговения, не было места для таких низменных чувств. Простите меня, мама, но вы первая внушили мне мысль, что есть на свете люди, которые могут оскорбить меня и его такими жестокими подозрениями.

– Я?!
– вскричала миссис Марклхем.

( - Еще бы! Конечно, ты! И ты от этого не отмахнешься своим веером, мой воинственный друг, - заметила бабушка.)

– Это было первое горе в моей новой жизни, - сказала Анни.
– Все мои беды связаны были с этим первым горем. А бед было так много, что мне их не сосчитать. Но нет, мой великодушный супруг, причина совсем не та, какую вы предполагаете! Потому что все мои помыслы, воспоминания, надежды решительно все связано с вами!

Она подняла глаза и стиснула руки - прекрасное, одухотворенное воплощение верности. И с этого момента доктор не отрывал от нее пристального взгляда, как и она от него.

– Маму нельзя упрекнуть в том, что она выпрашивала у вас что-нибудь для себя, ее намерения были всегда безупречны, я в этом уверена! Но я видела, как много назойливых требований вам предъявляют от моего имени, видела, как злоупотребляют вашей добротой, пользуясь моим именем, как вы великодушны и как недоволен мистер Уикфилд, стоящий на страже ваших интересов. Тогда я впервые поняла, что люди гнусно подозревают, будто мою нежность купили, и кому же ее продали?! И этот незаслуженный позор я заставила вас делить со мной. Я не могу вам рассказать - а мама даже представить себе не может, чего мне стоило выносить этот ужас, эти мучения и при этом твердо знать в душе, что день моей свадьбы только увенчал любовь и уважение всей моей жизни!

– Вот она благодарность за жертвы, которые приносишь своему семейству!
– всхлипнув, воскликнула миссис Марклхем.
– Уж лучше бы ноги моей никогда здесь не было.

( - Да, лучше бы ее здесь не было, а ты отправилась восвояси! вставила бабушка.)

– Как раз в то время мама хлопотала о моем кузене Мелдоне. Мне он очень нравился, - продолжала она тихо, но без колебаний.
– Когда-то в детстве мы были даже влюблены друг в друга. Если бы все не пошло по-иному, пожалуй я могла убедить себя в том, будто в самом деле его люблю, я могла выйти за него замуж на свою беду. При несходстве характеров и взглядов брак не может быть счастливым.

Продолжая внимательно слушать, я задумался над этими словами так, словно они имели для меня особое значение или как-то особо меня касались, но как, мне было неясно. "При несходстве характеров и взглядов брак не может быть счастливым". "При несходстве характеров и взглядов..."

– Между нами нет ничего общего, - продолжала Анни.
– Я давно в этом убедилась. Если бы мне не за что было больше благодарить моего мужа, - а как я должна быть ему благодарна за все!
– то я была бы ему благодарна хотя бы за то, что он уберег меня от первых обманчивых порывов неопытного сердца.