— Дальше.

— Нас сразу нашли. Чутка побили, несильно, но Рудик сразу Мишку сдал — замполита на месте шлепнули. Валюху и дитя, — Федор ткнул пальцем в китель, — фриц тоже застрелил. Просто застрелил и все, вывел за избу и застрелил. Не сильничал, не бил — просто застрелил. Зачем — не знаю. Странный фриц. Если бы пил, так нет, не пил… Затем приказал своим машины ремонтировать. Там в кузовах провизия, ящики с консервами. Нас тоже заставили помогать. Так в порядке машины, а он все недовольный. Приказал все перебрать чуть ли не по винтику. А сам своих каждый вечер дрючит. А с утра опять приказывает разбирать. Словно сам не хочет уезжать. Так и солдатики рады, всяко лучше, чем воевать, как мне думается…

Ваня ковырнул пальцем светло-красную петлицу на кителе, потом вытащил из кармана пачечку документов. Через пару минут стало ясно, что группа немцев из интендантской службы, а офицер — обер-интендант Макс Лютцов. В документах еще нашелся наряд на доставку полевых пайков куда-то там…

В голову пришла слегка диковатая мысли.

— А что дальше, товарищ командир? — Нечаев помялся. — Куда мы теперь?

Ваня молча вышел в комнату, взял немецкое солдатское кепи и примерил на Федора.

Тот ошарашенно уставился на Ваню.

— А тебе идет, — Ваня хмыкнул и приказал. — Найди бритву и побрей морду. Волосы на башке тоже сними. А потом подбирай себе форму.

— Зачем это? — Нечаев набычился.

— Затем, — отрезал Ваня. — Дальше на машине поедем.

— А-а-аа! А наши нас за это потом… — Федор вдруг осклабился и махнул рукой. — Да и хер с ним. Будем банковать. Не свои так фрицы шлепнут. Я даже пару слов на фрицевском знаю. Хайль! Хенде хох, русишь швайн!!! — парень горделиво задрал нос.

Иван кивнул и пошел собираться сам.

Сначала аккуратно отскоблил пушок на подбородке, набрал воды в колодце и вымылся. После чего, начал одеваться. С немецкой формой пришлось повозится, но в итоге Ваня полностью экипировался. К счастью, сапоги пришлись впору.

Приладив фуражку на голову, Ваня глянул в старое, потускневшее зеркало на комоде и скривился от отвращения к себе. Немцев Иван уже успел возненавидеть до глубины души, а сейчас, он сам выглядел как чистокровный ариец.

— Бля… — матюгнулся от восхищения Нечаев. — Вылитый фриц, уж простите, товарищ командир.

Сам Федор смотрелся похуже, но, в целом, тоже не выбивался из образа расхлябанного, неряшливого немецкого солдафона.

— Обер-интендант фон Лютцов! — отчеканил Ваня по-немецки. — Повторить, солдат!

Нечаев сконфузился, Ваня хмыкнул и вышел во двор. И сразу сильно пожалел, потому что Семенов вскинул автомат и чуть не пристрелил его.

— Тьфу ты… — младший лейтенант сплюнул. — Ну и рожа у тебя, Куприн. В тебе случайно немецких кровей не присутствует? Я все понял, но меня заставить переодеваться даже не надейся. Лучше пулю в висок.

— Погоди с пулей, — спокойно ответил Ваня. — Тебе фрицевская форма без надобности. Поедешь с нами как пленный. Пока время есть отдохни и перекуси. Там в доме кое-какая жратва на столе.

Семенов молча кивнул и побрел в избу.

Ваня подошел к «Опелю»

— Что с машинами?

— Этот — на ходу! — Нечаев хлопнул по крылу «Блитца». — Зверь — аппарат. А вот с тем… — он покосился на «Борхард» — уже все. Сам видишь, потыкали пулями как решето. — Федор пожал плечами, а потом задрал руки и заорал: — Эй-эй, мы свои!!!

— Вису, сто молда свой… — лаконично ответил якут, появляясь из темноты, он подошел к Ивану и восхищенно поцокал. — Класивая немса ты Ванюска. Мосет ты не Ванюска, мосет стлелить?..

— Не вздумай, — серьезно буркнул Иван.

— Как это понимать? — Елистратова медленно обошла Ваню, оправляя на нем ремни портупеи. — Ты словно родился в этой форме. Даже лицо изменилось.

— Ничего не изменилось, — ревниво фыркнула Маша. — И не идет ему совсем фашистская одежка.

— У вас всего пару часов отдыха, — Ваня поспешил разрядить обстановку. — Отдыхайте, ешьте. А вы… — он посмотрел на бывших пленных. — Живо мыться, бриться и переодеваться в немецкую форму. На все час времени.

— Как это немецкая? — растерялся артиллерист. — Да я не в жисть…

— Да куда ты денешься, — пожилой зло дернул его за рукав. — Как на «гансов» батрачить — так с радостью, а как для дела надо — сразу кочевряжится? Пошел, салабон. Я ефрейтор Суслов Георгий Николаевич, товарищ командир. Пулеметчик. Только приказывайте, все что надо сделаем…

Ваня ему кивнул, присел на завалинку и достал пачку немецких сигарет из планшета. Закурил, прислушался к себе и неожиданно понял, что совершенно не боится. Мало того, даже с нетерпением ждет прогулки по немецким тылам.