— Поймана? — тоже заинтересовался Соул. — Я полагал, это будет мужчина.

Старший офицер улыбнулся.

— Мы все так полагали, но это именно женщина. Молодая… очень злая. Ненавидит верховную власть. Ее допрос уже ведется, но она пока отказывается говорить. Возможно придется применить пытки, если так пойдет дальше, но…

— Что вас смущает? — равнодушно интересуется генерал.

— Она довольно… симпатичная. Рыжая. Солдаты наперебой рвутся ее “пытать”, будь немного жаль. После пыток, могут и в рабыни уже не взять.

Генерал, кажется, заинтересовался.

— Приведут ее сюда.

Сидящее за столом командование оживилось. Да что там, там, даже фаворитки возбужденно зашушукались, намечается что-то интересное, но…

— Пусть дамы покинут столовую, — приказывает Соул.

Возмущенные и разочарованные вздохи. Я тоже поднимаюсь. Мне страшно представить, что тут будут делать военачальники всем составом с бедняжкой, и как именно допрашивать.

— Эль, ты останься, — настиг меня голос генерала.

Вздрогнула. А мне зачем?

Опускаюсь обратно на свое место. Надеюсь, ничего особо страшного увидеть не придется.

Довольные мужчины ждут, и вот, приводят ее.

Ярко-рыжая, кареглазая, лицо немного грубовато, похоже чем-то на мужское. Раскосые глаза очень выразительные, злые-злые, даже бешеные. Одета пестро, яркий балахон, хорошо скрывающий фигуру. Взрослая. Думаю, старше меня на несколько лет.

Она неистово вырывается из рук держащих ее военных, а удерживают ее сразу двое, заломив руки, но девушке это не мешает, хотя она еще и в цепях, кажется, она не чувствует боли, а уж как изощренно ругается!

Пытаюсь запомнить для себя совершенно новые словечки на общеимперском и невольно завидую. Гордая, дикая. Я не могу выражать так свой протест и откровенно нарываться. Я должна быть осторожной и стараться выжить.

Девушку роняют на колени и держат, она кричит так, что уши закладывает, словно ее уже начали пытать, хотя ничего не происходит, ей ничего не делают.

Сидящие за столом военные сквозь весь этот крик, живо обсуждают внешность девушки, кажется, она многим понравилась. Просят Соула разрешить снять с нее балахон, но генерал отрицательно качает головой.

Через пару минут крик прекратился. Рыжая выдохлась, похоже.

— Вы все сдохнете, проклятые имперцы, как я вас ненавижу! Особенно военных! — хрипло произносит девушка, ни на кого не глядя.

— Чем же мы вам так не угодили? — с интересом спрашивает Соул и приказывает охраняющим пленницу воинам. — Снимите с нее цепи, это лишнее.

Рыжая вскидывает на Соула удивленный взгляд и… замирает. Смотрит на него во все глаза. Долго. Оценивающе. В ее глазах появляется восторг, восхищение, желание.

Э-э, я что-то не поняла. Что, так быстро кончилась огромная лютая ненависть к военным? Как-то уж очень быстро рыжая предала свои убеждения.

— Слишком много себе позволяете, — приосанившись, отвечает девушка, потирая запястья после снятия кандалов. Отвечает вроде бы язвительно, но взгляд на Соула при этом бросает кокетливый, с вызовом.

— А вы себе не много ли разрешили? Погромы, грабежи, призывы к свержению власти? Присаживайтесь за столом, обсудим этот вопрос, — в очередной раз удивляет рыжую Соул.

Девушка, недоверчиво поглядывая на генерала, встает, подходит к столу и садится рядом с ним. Вплотную. Генерал сидит во главе стола, я по левую руку, а она вот так вот втиснулась между генералом и Оугустом.

— Есть хочу, — нагло заявляет рыжая. — Пока не поем, говорить ни о чем не буду.

— Угощайтесь, — генерал гостеприимно кивает на ломящийся едой стол.

Довольная девица накидывается на еду, не забывая то и дело кокетливо стрелять глазами в моего мужа.

В дальнейшем ужин проходит достаточно мирно. На вопросы генерала рыжая отвечает достаточно лояльно, иногда и вовсе походя сдавая своих товарищей. Мне показалось, что ей льстит, то, что ее посадили за стол и разговаривают, как с равной. Ее зовут Легиль. Внебрачная дочь рабыни и зажиточного горожанина.

Да, генерал, конечно, сейчас прямо показывает отличный урок подчиненным, как надо правильно проводить допрос.

Огляделась. Ага, а вон, военный со свечкой в стороне стоит. Свеча горит темным пламенем и наверняка работает на слова Легиль. Еще один в военный в другом углу что-то активно записывает. Не иначе, слова девушки.

Мужчины за столом с интересом и восхищением следят за ходом разговора генерала и его пленницы. А мне теперь как-то обидно, все же очень легко Соул добивается побед, и я тут не исключение.