Та, не веря услышанному, судорожно схватилась за второе торчащее ухо. Действительно, теперь оно также горделиво стояло рядом с другим, очевидно, повязка съехала во время исцеления. Всхлипнув, зайка, также быстро залезла под более чем скромный наряд, ощупывая одной ей известные шрамы, каковых, естественно, не оказалось на старом месте.

– Ты еще в зеркало себя не видела, сестра! – обнимая меня, добавила Джанна. – Гарантирую, ты будешь в шоке.

Кто-то из солдаток, не дожидаясь приказа, рванул к Лизе, на ходу доставая карманное зеркальце из наплечной сумки. Та, схватившись за него, как умирающий от жажды путник хватается за бутылку с водой, быстро поднесла его к лицу. Оглядывая себя, она потрясенно щупала собственное личико, не веря собственному отражению. Действительно, ее кожа значительно похорошела, исчезли возрастные морщины. Процесс исцеления значительно омолаживал девушек, и в ее случае произошло то же самое.

Вернув зеркало, зайка, уже не скрываясь, полила крокодиловы слезы, хватаясь за мои ноги…

Опуская подробности, скажу, что на месте омолодил остальных ее подчиненных и торжественно был препровожден в деревню. Как оказалось, мы были перехвачены одним из летучих отрядов, которые безуспешно разыскивали исчезнувших соплеменниц. Несколько дней тому назад группа молодых заек, выйдя на собирательство в ближайший лес, внезапно исчезла. Посланные на поиски зайки не нашли ничего, кроме слегка примятой травы и брошенных корзин. Такое ощущение, рассказывала преображенная Лиза, словно они сами бросили вещи, и ушли неизвестно куда.

Первое, что бросилось нам в глаза – огромные выделанные поля. Куда ни глянь, везде колосились различные злаковые культуры, томаты, картофель. Отдельно стояло охраняемое поле с морковкой. Впрочем, охрана была везде, да и сами землепашцы производили впечатление: крепенькие мускулистые девоньки готовы были в любой момент бросить грядки и прийти на помощь охранницам. Но сердце мое сжималось от боли. Много, слишком много я замечал раненых, инвалидов, исполосованных шрамами и лишенных ушей, хвостов и прочих физически неполноценных заек вокруг.

Проследив за моим взглядом, Лиза вовремя схватила меня за локоть, стоило мне только дернуться в сторону ближайшей миловидной девушки, опиравшейся на костыль. Не замечая своего уродства, она весело скакала даже на одной ноге от одного саженца к другому.

– Простите меня, Избранный! – осадив меня, склонилась Лиза, – Но мы потеряем кучу времени, если отпустим вас лечить всех подряд. Поверьте, мы давно привыкли жить в постоянной угрозе нападения, и битвах. Каждую неделю кто-то из нас погибает, а кто-то получает увечье. Сейчас мы устроим празднество в вашу честь, а завтра я соберу всех, кто нуждается в вашей помощи.

Проводив взглядом ничего не подозревавшую увечную девушку, я выдохнул, соглашаясь с разумными доводами.

Пройдя поля, мы приблизились к воротам самой деревни, у которых уже суетились предупрежденные местные.

Встречали нас весело и от души, несмотря на огромное количество ран и шрамов на телах заек. Или может я специально высматривал их на телах встречавших? В любом случае, наша процессия шла по центру деревни к большому дому, принадлежавшему Лизе. Как оказалось, гостиницы в данном поселении попросту не было, и нас собирались расселить по пустующим домикам или приютить в тех, где были пустые комнаты.

Но проходя мимо уютных двориков, я услышал в отдалении тонкий женский крик, полный боли и отчаяния. Перехватив отчаянный взгляд Лизы, я наплевал на все и бросился в том направлении. Излишним будет говорить, что мой отряд тут же умело блокировал все ходы-выходы, не теряя меня из виду.

Крик повторился. Теперь он был задыхавшийся и булькавший, словно жертву душили. Исходил он из дальнего покосившегося дома в виде казармы. На его дверях был намалеван странный знак в виде перечеркнутого красного креста. Игнорируя предупреждения местных, я распахнул двери и меня чуть не вывернуло наизнанку от ударившей в нос страшной вони гниения, притираний и смерти. Сдержав рвотный позыв, я вошел в длинную полутемную комнату, уже догадываясь о том, что увижу.

Так и было. Вдоль прохода по обеим сторонам лежали несчастные зайки с ранами различной степени тяжести. Уже по одному взгляду на них было ясно – до утра ни одна из них не доживет. У некоторых даже не было сил стонать, они только тяжело дышали. Угрюмые зайки, менявшие повязки, только злобно покосились на меня. Тут я ощутил, как кто-то легонько тронул меня за плечо. Повернувшись я увидел Лизу.

– И вы хотели утром собрать всех, кто здесь лежит?! – закричал я, привлекая к себе всеобщее внимание. – Да они же при смерти!

Оттолкнув ее, я кинулся к ближайшей девушке со страшными ранами на животе. Схватив ее за горячую руку, я тут же активировал исцеление.

– Помогайте им прийти в себя! – скомандовал я ближайшим медсестрам и кинулся к следующей…

Это был Ад! В прямом смысле. Такого ужаса, боли, отчаяния и запаха Смерти я еще не видел никогда. Забежавшие вслед за мной в казарму девушки моего отряда, второпях выбежали обратно, выблевывая на ходу содержимое желудков, и я их прекрасно понимаю. Исключение составили лишь Дина и Лулу, но они решили составить компанию девушкам, взвалив на меня все остальное. Меня самого так и подмывало выйти на свежий воздух и отдышаться.