Шрифт:
– Так, вижу ты совсем крейзи, и не отстанешь, – сказал парень. Выхватил из ее рук щенка, подумав, забрал и сотку, ушел.
Любовь вытерла слезы, вынула зеркало из сумочки, посмотрелась в него, поправляя макияж и вдруг замерла на месте, увидев в отражении фигуру парня с щенком. Они направлялись к набережной.
– Да ладно? Нет, не смей, стой!
Бросилась за ним. Догнала у самого причала.
– Ты что, чокнутый? Живодер?
– Опять ты.
– А-ну, отдай щенка!
– С чего бы?
– Не дам топить!
– Да откуда ты взялась такая? То возьми щенка, то отдай щенка!
– Не топи его, пожалуйста, я передумала, мне так нужен он.
–Тебе психиатр нужен…Не собирался топить, домой несу…
Она погладила собачку и вытерла слезы.
– Правда? Да? Господи… Слава богу, мой хороший, мой зайка…Как тебя зовут-то?
– Игорь…
– Во дурак, я не про тебя. Про него…
– А… Про него…Его…его… его зовут …Крейзи.
Любовь рассмеялась.
–Да ладно??
Парень почему-то тоже засмеялся.
– Да я не чокнутая, просто дурацкий день. Всякая муть вылезла…
–Муть?…
–Ага. Не задалось с утра…Мужик – козел попался, ушла от него без денег, бабка эта откуда-то вывалилась. С собачкой. Танька послала нафиг, негде, говорит, ночевать у нее .. Слушай, а у тебя это…того…есть кто-то дома?
– Я сейчас не понял…
– Мне бы ночь переночевать. Завтра стипендию получу и к маме уеду.
– Ты хочешь переночевать у меня, да? У незнакомого мужчины?
–Мне одну ночь, я заплачу.
– Ты правда, чокнутая. А если я маньяк?
– Маньяки не ходят в таких ярких наушниках и не спасают собачек в метро, – она поправила на его голове наушники и случайно дотронулась до его щеки. – И как у вас от таких уши не болят, не пойму?
– Твоя история доказывает, что такие наушники безопаснее. Чтобы никто не уволок. Они оба посмотрели на собачку и засмеялись.
– Ладно, пойдем, пока ты внезапно не стала хозяйкой сенбернара… Надеюсь, Люся не будет против.
– Ой…там у тебя есть Люся?…Тогда лучше не надо.. Мне кажется, Люся меня не одобрит
– Ахах, Люся -то? Люсе пофигу на тебя. Главное, чтобы она одобрила это, – он погладил щенка.
Любовь посмотрела на него внимательно.
– Люся- это моя овчарка. Надеюсь, они с Крейзиком подружатся. Пойдем, собакен наверное, хочет есть…
Ясный ум
Вот сволочь!
Сквозь елозящие перед глазами дворники прицельно стреляю "суке" прямо в бампер.
И убиваю взглядом. Ее, белую Хонду, подрезавшую меня. Бью ладонью по клаксону три раза. И еще один-контрольный.
– Чтоб тебя!
Я зла. Я спешу. Этот город сходит с ума и сам себя подгоняет в своем безумии. Успеть покинуть его, пока и меня не накрыло карантинной чумой.
Успеть, пока ум ясен. Сжимаю руль. Мне нельзя сходить с ума. Завтра – можно. Сегодня- нет. У меня дети. До них двести сорок километров на скорости. И обратный отсчет до полного локдауна пошел. Если я не успею до закрытия границ между городом и своей деревней, капец, застряну в чистом поле. Пугают, что кордон пройти невозможно, расстрел без объяснений. Чушь конечно, жёлтая пресса жестит.
Но проверять почему-то не хочется. Уже слишком трудно вдруг стало разобрать где сон, где явь.
Признаюсь себе, что затея рвануть в город на пару дней – глупая. Страшная. Но кто знал?
Соврала Дуне:
– Мне надо лично там быть, дела.
А она, стоя в дверях в черной кофте, каркнула: не нужны тебе эти дела.
Ох, Дуня, а ты впрямь ведьма. Как и шептались в деревне. Не нужны мне эти дела, соглашусь.
Да, я жаждала убежать. Из тишины ее покосившейся хаты, где мы на время приютились, когда уже не вынесли сидения в зараженном городе. И уехали с детьми к ней.
А потом мне так захотелось глотнуть воздуха.
Каюсь, я мечтала побыть одна. Два месяца в однокомнатной квартире с двумя пацанами, хоть и родными, без возможности выйти куда-то, это доведет до маразма любого. Я же заслужила пару дней свободы, да?
Конечно, она не тот человек, с которым можно надолго оставить детей, но я всего лишь на пару дней!
И все же…
Как вспомню эту ее хату… Запах плесени, маленькие окошки с пыльными шторками. Зудящие мухи над блюдцем с красным вареньем…Надеюсь, дети нашли чем заняться. Они у меня огонь, умеют создать игру в чистом поле.