Он погладив по голове недовольного мальчика.

— Ну что ж! Оставим их на-е-ди-не! У нас будет возможность поговорить! В письмах многое не скажешь, но вы поняли, что я имела в виду, — заулыбалась Цирцея.

Ее платье стало изумрудно — зеленым.

— Дети, можете играть в саду! И кто-нибудь! Поднимите меня с газона! Эй! Слуги! — послышался ее голос уже из дома.

Чародеи поднялись в роскошную гостиную. Из гостиной был виден волшебный сад. Этот сад был прекрасен в любой время года.

Зависший в воздухе чайник разливал чай. Две ажурные кружки уютно стояли рядом. В роскошной гостиной время, словно остановилось, под неспешную беседу двух великих чародеев.

— Мне кажется, ученики друг другу очень понравились! Ты только посмотри! — умилительно заметила Цирцея.

Она отогнула магией занавеску.

Между кустов стоял комок грязи. Грязное чудовище свирепо стряхивало с себя грязь. Оно рычало, как медведь гризли, который проснулся от громкого крика: «Да нет здесь никаких медведей! Хочешь, докажу?».

— Ах, ты, конопатый хомяк! — взвизгнул комок грязи. Он тут же исчез в кустах. Из кустов послышался жуткий вой, потом «бух!» и тихое поскуливание.

— Помогите! Она на меня упала! — донесся умирающий голос.

Через пару минут полянке появился мальчик. Он пытался отряхнуть костюмчик. Ученик осматривался по сторонам, недовольно кривясь.

— Жирная лягуха! — обиженно выкрикнул он. И посмотрел вправо. Но тут же пал, сраженный в голову, летящим слева камнем.

— Сам ты лягуха, — послышался обиженный голос. — Девочек обижать нельзя!

— Ах, дети! Это так мило! Они друг другом очень заинтересовались! — улыбнулась чародейка.

Она тут же наколдовала на тарелке имбирное печенье.

— Мне кажется, что ты права, — кивнул Арнеберт.

Он недоверчиво сделал глоток душистого чая и поморщился.

— Так как на счет вашего предложения? Я считаю, что это была замечательная идея — объединить в будущем две магии! — заметил он, опасливо косясь на чай.

— Вы только представьте себе! Любовь и самые сильные… внуки! — закивала Цирцея.

Хозяйка прозвенела ложечкой о фарфоровую кружку.

— Принесите сладо… Погодите!

Она выглянула в окно. И стала встревоженно высматривать детей.

— Эльсифер! Не надо бросать в гостью палки! — погрозила чародейка пальчиком сквозь стекло.

— Ты еще не вырос для таких вещей, — усмехнулся старый язвительный маг. Он понюхал и помешал чай. А затем вылил его в цветок, над которым поднялось дымчатое сердечко.

За окном творилось нечто невообразимое. Один комок грязи догнал второй. А потом с разбега упал на него, вызывая предсмертный крик.

— Ква! Ква! Ква! — злорадно выдал большой комок грязи.

— Матильда! Не надо прыгать на мальчике! — оживился Арнеберт.

— Рано еще! — ядовито ответила Цирцея, со вздохом кусая печенье. — На чем мы остановились? Мой мальчик очень талантлив!

— Я так понимаю, это ваш любимый племянник. Очень жаль его родителей, — вздохнул старый чародей, присматриваясь к детям. — Кстати, а что он там шепчет? Прямо сейчас?

— Кажется… — прищурилась Цирцея, подлетая к окну. — Кажется… Это заклинание превращения в … жабу!!!

— Стоять! — дернулись чародеи.

Они одновременно, вылетели из комнаты. Кружка с чаем перевернулась и растеклась по столу. Но магам было не до нее.

В роскошном саду сидели и наперебой квакали две жабы.

— Ква! — выдавала одна, глядя на другую.

— Ква! — отвечала ей вторая.

— О, нет! — прижала руку к лицу Цирцея. — Не может быть! Они превратили друг друга в жаб! Только какая из них моя? А какая ваша? Я же говорила, что мой мальчик очень талантлив!

— Согласен! Он недоразвит, не по годам! — склонился Арнеберт, изучая жаб. — Матильда, как ты могла! Мы же в гостях! Ты обещала вести себя прилично!

— Эльсифер! — ужасалась Цирцея, беря одну жабу за лапку и поднимая ее в воздух. — Как ты мог! Это же наша гостья! За заклинание ставлю пять! По этикету два!

Лягушка квакнула, требуя вернуть ее на землю.

— Ах, Эльсифер! Зачем ты меня так разочаровываешь! Я не для того тебя учила, чтобы ты обращал девочек в лягушек! Ты наказан! Никаких тебе прогулок и десертов! Занятия продлеваем на три часа! — строго грозила пальцем чародейка.

Она обернулась к старому чародею:

— Ой, мое сердце не выдержит такого позора! Вы уж меня извините! Он просто сегодня нервничал! Еще бы, это первая девушка, которую он увидел!