Шрифт:
– Нам с тобой нужно серьезно поговорить, - обращаюсь к родительнице, дублируя ее приказной тон. – Поэтому подожди меня в машине.
Игнорируя реакцию мамы, разворачивась к Вилену. Он зол и недоволен, явно не хочет отпускать меня, потому что уверен: я опять выберу не его. Желая развеять его сомнения, приближаюсь вплотную, наплевав на то, что это может увидеть мама, и беру Вилена за руки.
– Милый, я не отказываюсь от тебя, - тихо шепчу ему и целую. – Я просто хочу объяснить все маме. Я должна все решить. Сама…
Вилен колеблется, бросает быстрый взгляд за мою спину, где, я уверена, все еще стоит родительница, наблюдая за каждым моим действием. Но в конечном итоге мужчина сдается и слабо кивает. Искренне улыбаюсь ему, радуясь, что он пошел мне навстречу, и подмигиваю.
– Я люблю тебя, - сипло добавляю, не прерывая нашего с Виленом зрительного контакта.
Опять касаюсь его губ своими, и он отвечает. Ощущаю, как мужчина заметно расслабляется. Значит, доверяет.
Отстраняюсь с трудом, отпускаю его руки – и разворачиваюсь, чтобы увести маму.
– Раньше ты себя так не вела на людях, Ангелина, - упрекает она, когда мы оказываемся в машине. – Вешаешься на своего преподавателя, да еще и при живом женихе. Это же не комильфо!
– При живом женихе? Предлагаешь убить Льва? – хихикаю я, но шутка проходит мимо мамы. – Привыкай, потому что я хочу остаться с Виленом, - серьезно заявляю.
Последнее, что я слышу – это тяжелый вздох, который тут же смешивается со стоном, обреченным и болезненным. Ну нет, только не снова!
Свидание девятое. Глава 1
Вилен
Остаток дня провожу в прострации. Я не должен был отпускать ангелочка. Зная, как она поддается влиянию, как зависит от матери. Черт! Не должен был!
Надо было настоять на своем. Забрать ее, украсть, увезти далеко. Потому что моя… и не моя одновременно.
Но я дал ей свободу, предоставил право выбора, чтобы не быть похожим на ее мать. Не давить на мою девочку. Она должна сама принять решение. Повзрослеть, в конце концов, выбраться из-под маминой юбки!
Так я думал тогда...
А теперь жалею об этом! Как же хреново!
Бросаю взгляд на смятую, остывшую постель. В ней так не хватает моего ангелочка. Да и во всей квартире слишком тихо и пусто без Лины. И в моей жизни тоже.
В очередной раз набираю Ангела через интернет-приложение, потому что до сих пор у меня даже нет ее номера. Блян! Не отвечает!
Сорваться и поехать к ней? Вечером ввалиться в дом ее родителей и устроить скандал. Я-то могу, но ангелочек не простит. Не хочется делать ей больно. Но если она не свяжется со мной до утра, то придется.
Дергаюсь от вибрации мобильного. Так спешу ответить, что случайно выпускаю телефон из рук. Вовремя ловлю, буквально в полуметре от пола, и нетерпеливо всматриваюсь в дисплей.
Черт! Не ангелочек, но поднять трубку надо.
– Да, Ань, - гремлю недовольно.
– Почему ты такой грубый? – мгновенно обижается стрекоза.
Ее перепады настроения в обычное время всегда казались мне милыми, но только не сейчас. Злюсь, однако пытаюсь совладать с собой.
– Я не грубый, я... уставший. Что случилось? – стараюсь говорить спокойнее.
– Виле-ен…
Плохой знак. Судя по тону Ани, она или что-то задумала, или что-то натворила. А может, два в одном.
– Я тебя внимательно слушаю, - чеканю каждое слово и сажусь на край кровати.
Мало ли, какие «сногсшибательные» новости меня ожидают.
– Вилен, мне помощь твоя нужна будет на выходных, - мурлычет сестра, а я кожей чую подвох, но не могу понять, в чем он заключается. – Подвезти меня к родителям сможешь?
Напрягаюсь всем телом и даже дышать прекращаю. Серьезно? С чего это вдруг! В родительский дом я больше ни ногой! По крайней мере, пока там хозяйничает мать.
И пусть Аня не в курсе причины нашего конфликта, но то, что мы не общаемся, ей прекрасно известно! Почему тогда она просит меня? Опять помирить пытается? Напрасно!
– Ань, ты же знаешь, что...
– медленно произношу, боясь сорваться.
– Все я знаю!
– вскрикивает она.
– Значит, из-за ваших с родителями недомолвок беременная женщина должна на такси трястись непонятно с каким придурком за рулем? Или на автобусе, может? Нет, лучше метро, пусть меня там придавят!
– шипит, как проколотая шина.