Шрифт:
Чересчур резко отталкивает меня. Так, что я отлетаю на несколько метров и с трудом умудряюсь сохранить равновесие.
Вилен рывком открывает дверь своей машины, скрывается в салоне и уже через секунду с ревом срывается с места. Уезжает навсегда.
Я знаю, что вижу его в последний раз. Уверена в этом. Он ведь смог вычеркнуть из жизни своих родителей, а мне и подавно не на что надеяться.
Оседаю прямо на покрытый вычурной плиткой тротуар и реву, спрятав лицо в ладони. Понимаю, что слезами делу не поможешь, но сейчас мне это нужно. Я раскололась пополам – и больше некому собрать меня.
Вытираю мокрые щеки, до красноты и жжения. Мельком скольжу взглядом по своим рукам и останавливаюсь на золотом колечке с крыльями ангела и топазами. Все, что осталось мне от Вилена. Кулон, кольцо и воспоминания, в которых мы с ним по-настоящему счастливы. А ведь я так и не успела сказать «да». Однако теперь мое согласие никому не нужно.
Слышу визг тормозов. С надеждой всматриваюсь вдаль, ища глазами автомобиль Вилена.
Решил вернуться?
Но он, приостановившись на выезде со двора, тут же вновь повышает скорость. И скрывается на повороте.
Параллельно ощущаю знакомые холодные ладони на своих плечах, но у меня даже нет сил сопротивляться.
– Да не плачь ты, - нарочито бойко говорит Лев, поднимая меня на ноги и разворачивая к себе лицом. – Он же любит тебя, а значит, перебесится и вернется, никуда не денется.
Пытается улыбнуться приободряюще, успокоить меня, но я только сильнее захожусь плачем. Отрицательно качаю головой и глотаю слезы.
– Ты не понимаешь, - всхлипываю. – Я обещала не предавать его! Но предала, совсем как его мать, унизила при всех, - роняю голову Льву на грудь. – Он не простит никогда. Он уедет. Все кончено! Кончено! – сипло повторяю, продолжая плакать. – Как же глупо все разрушилось! – сокрушенно шепчу.
Делаю лихорадочный вдох и отстраняюсь от Льва. Вижу, что вслед за ним вышли и остальные. Ловлю на себе сочувственный взгляд отца Вилена и надменный – его матери. От ситуации в целом становится не по себе.
Не хочу встречаться глазами со своими родителями, потому что боюсь сорваться. Молча разворачиваюсь и, насколько могу, быстро и уверенно шагаю прочь. Кажется, не так далеко от этого жилого сектора есть стоянка такси – помню, что видела ее по дороге. Куда я поеду? Не знаю, решу по пути. Я больше не могу оставаться в этом городе…
– Так, я с тобой, - нагоняет меня Лев. – Ты в таком состоянии сейчас. Еще натворишь непоправимое…
– Если ты имеешь ввиду самоубийство, то я не собираюсь, - горько усмехаюсь. – Вроде бы…
Лев косится на меня настороженно, а я тяжело вздыхаю и укоризненно качаю головой. Смотрю на его осунувшееся, полное сомнений, грустное лицо – и решение приходит само собой.
– Так, Лев, поехали к Крис сейчас! – заявляю вдруг, а у него от неожиданности глаза как блюдца становятся. – Пусть хоть у кого-то из нас жизнь сложится, - хмыкаю и ускоряю шаг.
Глава 9
Долгая беседа с Крис завершилась весьма успешно. Как я и ожидала, объяснить все не составило труда. Оказывается, иногда нужно всего лишь открыть рот и поговорить. Как жаль, что я слишком поздно это поняла и не применила на практике с Виленом.
Однако хоть кому-то помогла новая старая «методика». Лев был прощен, а подруга сияла счастьем. Подумав, я решила не огорчать ее своими личными проблемами, связанными с Виленом. И Льву запретила говорить с ней об этом, а сама поспешила оставить влюбленных. Дальше пусть сами строят свое будущее и выгрызают счастье.
А мне нужно было спокойно обдумать, что делать с разбитым сердцем и исковерканной жизнью. Я поломала ее собственными руками, но собрать части воедино не в состоянии…
И что в итоге?..
Сейчас я сижу прямо на холодном бетоне лестничной площадки, оперевшись спиной о закрытую дверь. Дверь квартиры, в которой я была свободна и счастлива, пусть и короткое время. Отныне это жилье будет пустовать до тех пор, пока не появится новый съемщик.
Костяшки пальцев сбиты и болят. Я так сильно барабанила в дверь, что разбудила соседей. Один из них и сообщил, что в квартире, куда я так яростно пытаюсь ворваться, никого нет.
Вилен уехал просто посреди ночи. Скорее всего, даже не собрав вещи. Наверняка схватил только деньги и документы, сел на свой мотоцикл, единственный, кто всегда верен ему, и умчался в закат. Могу поспорить, что далеко и навсегда.
Если Вилен сжигает мосты, то предварительно еще и обливает их бензином, чтоб наверняка. Вот только не учел, что, сам того не заметив, вырвал мое сердце и забрал с собой. Пусть с ним и остается – мне оно больше не нужно.
Не знаю, сколько часов нахожусь здесь. Мерзну, начинаю кашлять. Кутаюсь в пальто, но оно не спасает. Мне нужно другое тепло, которого я больше никогда не получу.