Она задрожала. Ей нужно было лишиться девственности с Рандом и убраться от него подальше.

Если бы Вилейн застал ее с охотником…

Доминика сжала пальцы так крепко, что стало больно. Ранд был вишаддха, сильным и умелым, но не могущественней Вилейна.

Твердые пальцы накрыли ее руку и сжали. Ранд чувствовал волнение Доминики, как бы она ни старалась контролировать свою бурлящую энергию.

Через несколько мгновений он свернул с шоссе. Они проехали по тропинке вглубь пустыни и остановились перед зданием.

Уютный дом из стекла и дерева стоял в пустыне, словно там ему было и место. С одной его стороны была большая деревянная терраса, за которой темнела пустыня Мохаве.

Ранд соскочил с байка.

— Идем.

Доминика последовала за ним. Он щелкнул выключателем, зажигая свет в большой открытой кухне и гостиной.

На стенах висели снимки пустыни. Мебель выдавала, что здесь жил мужчина — слишком большая, кожаная, потертая. Панорамные застекленные двери раздвигались и вели на террасу. Кухня была компактной, но постоянно используемой.

Просто поразительно, как легко было представить Ранда на этой кухне в джинсах с низкой посадкой, без рубашки и со сковородой в руке. В своей фантазии Доминика смеялась, сидя на столе в мужской рубашке и с распущенными волосами.

Она покачала головой и подошла к стеклянной двери. Откуда взялись эти образы? Доминика никогда не видела таких отношений в кругах аджна. И уж точно не между своими родителями.

Придворные были холодными и безжалостными. Они не показывали своих истинных чувств. Никто не осмеливался проявить такую слабость.

— Тебе нравится пустыня, — всмотрелась Доминика в темноту ночи.

— Да. Здесь меня никто не донимает.

Никого не нужно убивать. Не о ком заботиться. Она прижала ладонь к стеклу. Ранд жил посреди пустоши, но его обиталище было настоящим домом. Святилищем.

— Гостевая спальня в твоем полном распоряжении. Первая дверь налево. Если я тебе понадоблюсь, моя комната в конце коридора.

Доминика резко обернулась. Ранд стоял в дверях, прислонившись к косяку. Он смотрел на нее, прикрыв глаза.

Ей нужен был самый злой охотник, но пока что он вел себя благороднее, чем она рассчитывала.

— Тебя нужно покормить? — поразил ее Ранд своим вопросом.

— Нет. Пока нет.

Доминика почувствовала первый слабый укол голода, но ей было под силу продержаться ночь.

— Я не питаюсь из вены. Нужно найти банк крови, — многие люди зарабатывали на поставках крови вампирам.

— Ты никогда не кормилась живыми?

Она изучала безучастное выражение лица Ранда.

— Двор аджна считает, что это осталось в прошлом, — хотя ходили шепотки, что многие позволяли себе подобное за закрытыми дверьми. Причем с удовольствием. — Я никогда не питалась от человека.

В его зеленых глазах отразилось удивление.

— А я никогда не позволял вампиру питаться от меня.

Они уставились друг на друга в напряженной тишине. Доминика посмотрела на загорелую шею Ранда, слушая сильный размеренный стук сердца. У нее сжался живот. Было слишком легко представить, каково вонзать клыки в его кожу.

Ранд прочистил горло.

— Ладно, я иду спать.

Доминика потерла ладонями свои голые руки. Внезапно ее ужаснула перспектива остаться в одиночестве. После жестоких нападений Вилейна ее сны превратились в извращенные кошмары, где она снова и снова переживала каждую минуту той жути.

Доминика подошла к настенной полке, где стояла маленькая деревянная фигурка орла и фотография в рамке. Она взяла снимок.

— Твой отец?

— Да.

Как одно слово может отражать столько эмоций? Доминика скользнула пальцем по лицу на фотографии. Совсем юный Ранд — не старше десяти-одиннадцати лет — с дерзкой улыбкой стоял возле отца. Парнишка был похож на Броуди Уайлдера — оба крупные и широкоплечие с грубоватыми, но красивыми лицами.

В глазах мальчика читалось обожание, любовь и родственная связь. Обернувшись, Доминика сквозь ресницы посмотрела на Ранда. В мужчине перед ней не осталось ничего от мальчишки со снимка. Вне всяких сомнений, он умер той ночью, когда один из ее сородичей убил Броуди.

— Ты похож на него, — она хотела, чтобы Ранд улыбнулся, как в те времена.

— У меня глаза моей матери, — он подошел ближе.

Доминика подняла взгляд. Лицо Ранда оставалось бесстрастным, но вездесущие тени затемняли его глаза, словно дым.

— Что с ней случилось?

— Она умерла вскоре после моего рождения. Отец горевал о ней каждый день.

Значит, у него был только отец, пока даже его не отняли. Доминика поставила фотографию обратно на полку.

— Соболезную твоей утрате.