Кровать была пуста. Постель смята.

Где черти носили Доминику? Он прошел по дому, и у него натянулись нервы. Неужели ушла? Мог ли Вилейн похитить ее?

Ранд знал, что во время разговора о его отце причинил ей боль. Доминика отличалась от чудовищ, которых он казнил. У нее не было ничего общего с Заном. Что не помешало Ранду использовать ее происхождение как повод держать дистанцию.

Он не нашел ее ни на кухне, ни в гостиной, запоздало заметив, что раздвижная дверь на террасу была приоткрыта. Сжав кулаки, Ранд вышел наружу.

И увидел Доминику.

Она была мечтой любого мужчины — свет и тьма, сила и женственность, невинность и соблазн. Воплощение его фантазий.

Бледная фарфоровая кожа, волосы темнее ночи. Высокое гибкое тело, созданное обвиваться вокруг мужчины. Однако судя по выражению красивого лица в профиль, Доминика не знала, какую картину собой представляла. Или о пробужденном ею желании.

Но морщинки вокруг ее нежного рта говорили об ужасе повторяющихся кошмаров.

Ранд подошел ближе, не в силах сдержаться и не прикоснуться. Не утешить.

Она прислонилась к перилам, одетая в одну из его рубашек. При виде ее длинных гладких ног у Ранда в венах взбурлила кровь.

Когда ему оставалось сделать последний шаг, Доминика обернулась.

— Извини, Ранд.

— За что? — замер он.

Теплый ветер пустыни взъерошил ее волосы.

— Мой кошмар проник в твой сон. Я совсем не хотела его проецировать… — она заправила за ухо прядь волос, и ее взгляд был несчастным. — Я заставила тебя заново пережить смерть отца.

— Мне уже снился этот кошмар, — погладил ее по плечу Ранд. — Хуже всего было видеть, через что ты прошла с этим ублюдком Вилейном.

Стараясь быть нежным, Ранд дотронулся до ее гладкой щеки. Он очень хотел заковать мерзавца в цепи и продемонстрировать ему, каково быть беспомощным.

Доминика прильнула щекой к его ладони.

— Пока что я в безопасности.

«Пока что», — эти слова вызвали у него отклик. Ранд жаждал помочь ей — укрыть в своих объятиях и обладать ею.

Ранд притянул ее ближе и почувствовал, как она прижалась щекой к его обнаженной груди. Вспыхнул огонь, горячий и яркий. Теплая кровь вскипела.

Жажда Ранда была неистовой, но также раскалилась добела и потребность защитить Доминику.

Повернув голову, она мягкими губами коснулась его соска. Пламя облизало все его тело, спускаясь к паху. Почувствовав скольжение ее зубов, Ранд застонал.

— Ранд? — замерла Доминика.

Всего несколько часов назад он не переносил тех, кого казнил, и вот теперь нуждался в одной из них сильнее, чем в дыхании.

Каким-то образом Доминика за одну ночь разрушила предрассудки всей его жизни.

Ранд скользнул руками вниз по ее бокам, изучая формы.

— Я хочу заняться с тобой любовью, Доминика.

Глава 6

На глазах у Ранда Доминика отстранилась, прижавшись ладонями к его груди.

Она впилась зубами в нижнюю губу.

— Ты хочешь заняться со мной любовью из-за ночного кошмара? Чтобы спасти меня от Вилейна?

— Нет, — Ранд увидел проблеск ее клыков, и впервые в жизни они его возбудили. — Нет, не поэтому.

— Хорошо, — если раньше Доминика улыбалась слабо, то теперь ослепительно.

Он хотел ее из-за нее самой. Потому что она воплощала собой все, о чем Ранд даже не смел мечтать. Все, чего не мог иметь в темноте своей жизни.

Он скользнул руками по спине Доминики, подхватил ее под ягодицы и усадил на перила перед собой.

— Боже, ты такая красивая, — Ранд откинул волосы с ее великолепного лица.

Она погладила его плечи, нежно пробежавшись по ним пальцами.

— Покажи мне, каково это, — подавшись вперед, Доминика прикусила его нижнюю губу. — Только не думай, что если я девственница, стану смотреть на тебя широко раскрытыми глазами и томно вздыхать, — она страстно прильнула к губам Ранда, переплетаясь с ним языками и углубляя поцелуй. Быстро отстранившись, Доминика сверкнула аметистовыми глазами. — Потому что я отдам столько же, сколько получу.

Ранд рассмеялся. Она была совершенна.

Улыбаясь, Доминика замерла и провела пальцем по уголку его губ.

— Тебе надо чаще смеяться.

Когда она погладила его грудь и живот, он глубоко вздохнул. Смех был последним, о чем думал Ранд. В нем настойчиво взревело сильное желание.

Раздвинув Доминике ноги, он втиснулся между ними. Стоя с ней лицом к лицу, Ранд гадал, надоест ли ему когда-нибудь смотреть на нее.

Он расстегнул верхнюю пуговицу ее рубашки. Обнаженная ключица манила, и Ранд погладил ее большим пальцем. Еще одна пуговица, и показались округлости груди. Страстно желая Доминику, он быстро и отчаянно закончил расстегивать на ней рубашку.