15.08.1988

“Ну так что? Будешь и дальше сидеть, оплакивать своих детей или уже, наконец, возьмёшь и во всём разберёшься??”.

Климова подняла глаза и прошептала:

– Я узнаю, что происходит в этом проклятом месте! Я узнаю…

2

Коренастый мужчина на покоцанном красном мотоцикле с люлькой сбавил скорость, переехал узкую ложбинку подмороженного ручейка, поправил висящее у него за спиной ружьё и, нарастив обороты двигателя поворотом ручки газа, двинулся просекой через реденький берёзовый лес с обнищалыми на листья деревьями, откуда вскоре попал к слегка припорошённым снегом убранным полям пшеницы, переживающим нашествие ненасытных ворон. Хлопая глушителем, стальной конь с надписью “Jawa” на баке пронёсся по прямой, расшугав свору возмущённо раскаркавшихся крылатых бестий, поднялся на небольшой холм и, миновав изгородь, оказался на захудалом хуторе.

Тарахтящая машина, чихая и дёргаясь, пропрыгала по разбитой сельской дороге к дальнему строению и притормозила у высокого забора.

– Хэээй!!! – сквозь захлёбывающиеся звуки мотора прокричал бородатый мотоциклист, сдвинув на лоб лётные очки.

За ограждением послышалась суета и вскоре ворота со скрипом отворились. Мужчина заехал во двор, после чего заглушил мотоцикл.

Широкоплечий хозяин дома, в коем было аж две сотни сантиметров роста и сто пятнадцать килограммов веса, закрыл ворота, подошёл к гостю, слезшему с “Явы”, упёр мощные руки в бока и поприветствовал друга:

– Реджи!

– Ну, здорова, Игорёк! – ответил тот, снял со спины ружьё, где красовался выбитый на цевье девиз “Без страха и упрёка” и, положив свою двустволку на забитый сумками и мешками боковой прицеп, принялся мериться силой рукопожатий с товарищем, чья колесообразная грудь находилась на уровне его глаз.

– Сдаёшься? – сдавливая ладонь гостя всё сильней, хохотнул Игорь, смотрящийся настоящим великаном в сравнении с прибывшим низкорослым другом.

– Не дождёшься, – ухмыльнулся покрасневший от прилагаемых к сжиманию усилий Реджинальд.

– Неужели? – вскинул бровь великан и сломил сопротивление оппонента.

Тогда карлик скорчился от болевых ощущений и, выдернув руку из крепкой хватки хозяина имения, стянул с головы чёрный кожаный шлем пилота, оголив матовую бугристую лысину, чей плачевный вид дополняли скудные пучки колючих тёмно-русых волос, торчащие из-за угловатых ушей, и жиденькие патлы, бедно распределённые по нижней части сильно выступающего плешивого затылка.

– Я уже позабыл, насколько сильная у тебя лапища, Гулливер, – покачал головой мотоциклист.

– А племяш до сих пор не верит, что я голыми руками дуб выкорчевал…

– Ты сейчас что ли про то гнилое бревно в огороде, которое было тебе по колено? – с издёвкой уточнил Реджинальд и, блеснув золотой коронкой на зубе, запыхтел сигаретой, выуженной из завалявшейся в кармане упаковки с надписью “Оптима”.

– Ахах, да иди ты, Реджи! – отмахнулся Игорь и почесал свою шевелюру пшеничного цвета. – Из-за таких вот шутников пацан думает, что мне по плечу только картошку в огороде окучивать да грядки полоть. А ведь у него по моей линии такая родословная! Его дед, то бишь наш с его мамой отец – коренной сибиряк! Настоящий русский богатырь! Участвовал в кулачных боях, во время которых ему левую руку к телу привязывали, чтоб он никого не угрохал насмерть! Бился одной правой!

– Тебе б я завязывал обе руки… – выпустив изо рта клуб едкого дыма, с улыбкой прогнусавил Реджинальд, сунул сигарету обратно в рот и потеребил густые усы, перетекавшие в кустистую бороду. Её широкая топорщенная поросль целиком покрывала его скошенный подбородок, впалые щёки, скулы и виски.

Из бревенчатого дома вышла румяная девушка в платке и строго пожурила мужа:

– Человек с дороги весь продрог поди, а ты его всё на улице держишь! Может уже, наконец, пригласишь войти?

– Ой, Маруся, не гни мне тут баранки, а! – буркнул Игорь жене. – Матвейку вон позови, пускай помогает вещи разгружать! Тогда и дело быстрей пойдёт…

– Лучше б проявил побольше внимания к гостю и не умничал! – пробубнила нахмурившаяся девушка. – Хочешь, чтоб Ткачёвы в народе прослыли невежами?

– Ты чего, Марина, строишь из меня несчастного-то? – не понял Реджинальд. – Щас докурю, и пройдём в тепло! – и из его ноздрей завились струйки табачного дыма.

– Так ведь жаркое в горшочках остывает…

– Успеется, – спокойно ответил Реджинальд и, сделав две короткие затяжки, бросил окурок на землю.

– Ох уж эти хозяйки… Заботливых вечно из себя строят, – раздражённо процедил Игорь.

– А знаешь, почему бабы такие чуткие? – спросил Реджинальд и после многозначительной паузы пояснил. – Потому что думают, в отличие от нас, мужиков, сердцем, когда для этого башка есть!

– Всем давно известно, что она у них вместо украшения. Красивая, но бесполезная побрякушка, – добавил Игорь и они с товарищем поднялись на крыльцо, где им навстречу выскочил белокурый паренёк с крупной родинкой на шее. – О, а вот и Желторотик из гнезда выпорхнул! Знакомься, Матвей, это Реджинальд Хант…