Тут ей пришла в голову утешительная мысль. О том, что родственников больше у нее нет, значит, никто не будет страдать по ней, никто не станет волноваться и мучиться страхом неизвестности, если она больше не вернется… Вот если бы жива была мама, как бы она сейчас убивалась!.. Слава богу, она уже не узнает!… Мама!.. мамочка! …

Так, в слезах, она и уснула. Проснулась ночью. Во всяком случае, было очень темно. Впрочем, она ведь находилась в подземной части дома, и, скорее всего, это искусственное освещение создавало здесь иллюзию дневного света. Ей еще хотелось спать, но инстинкт заставил ее встревожиться. Из коридора слышался нарастающий шум, топот, выкрики и смех. Голоса, которые она слышала, принадлежали молодым людям, только… пьяным, находящимся в той веселой и безудержной стадии опьянения, когда силы удваиваются, а чувства искажаются и утрачиваются, подавляемые инстинктами и агрессией. … Похоже, они кричали и бежали по коридору, и этот шум удваивало эхо.

Боже! Она вспомнила, как Александр приказал Зораку спрятать ее от парней, которые должны вернутся с охоты… Они возвращались! И они могут ее найти!

Нея вскочила и залезла под кровать, дрожа всем телом. Они кричали:

– Я чувствую его!!!

– Что именно?

– Запах свежатины! Здесь где-то женщина! Настоящая!

– Оргюс, твой нос давно протух от частого употребления крыс, как ты можешь учуять хоть что-то!

– Дьявол, Поли, я ем свежатину каждый день, а вы, брезгливые дураки, только раз-два в месяц, по воскресеньям, когда разрешает наш «папочка»! Поэтому у меня нюх, а у вас только дырки для соплей, ясно? Так что, слушайте меня, слизняки! А я говорю, что чую женщину!

Ему ответили неистовыми воплями и визгами:

– Веди нас, Оргюс! Мы чертовски голодны! От нее и тени не останется!

Один из голосов перекрыл другие, его обладатель со свистом швырнул бутыль о стенку, для эффекта, и возопил пискляво и отчаянно:

– Я буду первым, я хочу ее больше вашего! Я ее выжму, как грушу!

Ему ответили хохотом:

– Попробуй Пен! Если первым найдешь! Ату! Ату ее!

– Вперед! Я чую! – заорал тот, кого называли Оргюсом.

Их вой и топот приближался. Минута и все стихло где-то недалеко от ее двери. Тишина стала липкой, Нея боялась дышать и даже забыла слова молитвы. И вдруг двери разлетелись в стороны, потому что в комнату ворвались с десяток пьяных молодых парней в маскарадной одежде. Нея, покрываясь холодным потом, смотрела на их ноги, от лакированных модных штиблет, до рваных и грязных ботинок, в дыры которых выглядывали пальцы ног с жуткими, как ей тогда показалось, звериными когтями. Они искали ее на кровати, в шкафу, круша и переворачивая мебель, а потом один из них за ногу выволок ее из-под кровати.

Они перевернули ее и поставили перед собой, дыша в лицо перегаром, нечистотами и… чем-то жутким, от чего на голове ее начали шевелиться волосы!… Лица у всех их были возбужденные и алчущие.

–Попалась! – Они заулюлюкали и встряхнули ее. Один встал напротив нее, ткнул ей в лицо тростью и сказал:

– Уймитесь, парни, не пугайте ее… Да она прелесть!.. Не красавица, конечно, но и не уродина! Пахнет… бумагой, цветами… свежестью… О, только взгляните на эти пальчики – она даже не служанка!.. Одежка простовата, но со вкусом… И эта милая храбрость, вперемешку с отчаянным страхом во взгляде… Это уже интересно! Как ты здесь оказалась, малютка?

Конец ознакомительного фрагмента.