— Как так? Почему ты сразу не сказал?

— А какого черта ты поехал в деревню? Думаешь, почему я доверил проект Мише? Да потому, чтобы ты и нос свой не совал туда. От греха подальше. А ты все равно сунулся. Как чувствовал.

Отец подходит ко мне.

— Да сядь ты уже, успокойся, — рявкает отец и с силой оттаскивает меня и почти бросает на кровать. Сам стоит напротив и шумно дышит надо мной.

— Мне нервничать нельзя, а ты устраиваешь такое шоу! Совсем свихнулся? Мы в больнице, Андрей!

— Как так вышло, что она моя сестра? – рычу я на родного отца впервые за всю жизнь.

— Сначала успокойся и выпей еще. Потом расскажу.

Я делаю то, что он сказал скорее на автомате. Выпиваю ещё воды. Но легче не становится, наоборот, тяжесть заполняет сердце.

— Ее мама Оксана, раньше работала в нашей фирме секретарем. Иии…

— Что?

— Так вышло. Это было давно, очень давно.

— Ты изменил маме?

Отец садится рядом со мной, но взгляд его блуждает по палате. Он не смотрит на меня. Стыдно?

— Это было один раз случайно на корпоративе. Мы были пьяны, и в общем... В общем, она забеременела и родила дочь, которой я, кстати, помогал деньгами и квартиру им даже купил.

Я сижу, как убитый. Вот так в один миг разрушается все мнение о человеке. Я всегда его считал хорошим отцом и старался брать пример. Но сейчас, кажется, будто это вовсе был и не он. Не мог мой папа так поступить. Не мог он обмануть маму и нас. Обида и злость за маму грызет и разрывает меня изнутри. Она его всегда любила. И сейчас я уверен, ее чувства ни на миг не остыли. И самый главный вопрос: что теперь делать с Настей? Как быть? Нам нельзя было целоваться! Нельзя влюбляться! А ведь я уже полюбил ее… Полюбил так сильно, что готов выцарапать сердце, чтобы только не чувствовать сейчас боли…

— Мама знает?

— Нет. Она не знает. И лучше ей не рассказывать. Ты же это понимаешь?

— Я нихера не понимаю! Ты изменял маме, обманывал ее столько лет? У тебя есть дочь! А ты все это время молчал? — срываюсь на отца.

— Это было давно. И ничего уже не изменить. Я виновен и до сих пор чувствую свою вину. Но я люблю вашу маму. И больше у меня не было никого после того случая. Кто не ошибается? Это была моя ошибка. Я знаю это. Тот поступок всю жизнь мучает меня. Но знаешь, ничего не бывает просто так. Благодаря тому случаю я встал на ноги. Ведь мы раньше не были так богаты как сейчас. Помню, я работал не жалея себя, чтобы только искупить свою вину, и позволить вам жить в роскоши и ни в чём себе не отказывать. Кто знает. Не случись того, может, я бы до сих пор работал обычным офисным сотрудником.

Я сижу неподвижно, и одна часть меня осознает все, что говорит отец, а другая прокручивает слайды в голове. Все наши поцелуи с Настей. Ее девичьи губы и нежный взгляд голубых глаз. Теперь я не имею на это права! Не имею права ее целовать, касаться, да даже смотреть с вожделением я не могу. Теперь мы родственники!

— Андрей, думаю, ты все сделаешь правильно. Насте я сам позвоню и все расскажу.

— Нет. Не стоит, — резко отвечаю ему и вскакиваю на ноги. – Я все сделаю сам. Не вмешивайся. Маме я ничего не скажу.

— Прости сынок, – с горечью произносит отец.

На мое облегчение в палату входит врач, и мне приходится уйти. Больше я ни слова не говорю отцу, лишь бросаю на него взгляд ненависти и разочарования.

После больницы я еду домой. По дороге мне звонит Настя, мама и Альбина. Но я не беру трубку. Я не знаю, что им надо. И мне так хреново, что я не в состоянии с кем-то говорить. Даже с ней… Тем более с ней. Что я ей скажу? Черт знает.

Поэтому дома я просто набираю смс, что задерживаюсь. Мне нужно отойти от этих новостей.

#Настя

Ужин проходит оживлённо. Бабушка с дедом активно обсуждают новые варианты для переезда, а я рассказываю про сделку.

— Бабушка, нам поможет Андрюша мой. Представь, он работает в «Строй-Граде».

— Ох, видный жених, Настен! Сразу понятно — человек порядочный, — хвалится дедушка.

Я улыбаюсь, совершенно согласная с ним. Мой Андрей просто чудо, находка для меня. И как я раньше жила без него, просто не представляю.

— Работает в «Строй-Граде»? А кем? — интересуется бабушка.

Я беру с тарелки большой румяный пирог и с удовольствием откусываю.

— Он, по-моему, архитектор, занимается новыми проектами. А ещё он сын главного учредителя. Представляете. Сын Виктора Семеновича.

— Как сын? — удивлённо бормочет бабушка.

— Ну вот так. Андрей его сын. Вот такая ирония судьба, — смеюсь я.

— Да уж. Ирония… — бабушка замолкает и до конца ужина не говорит ни слова.

Сначала я не обращаю на это внимание, а потом, когда она просит пойти с ней для важного разговора, настораживаюсь. Что она хочет сказать?