Оз: Ты меня не видишь, но сейчас я так хохочу. Ты такой милый и наивный, Эллиот. Так чертовски мило.

Дерьмо. Что, если он прав? Когда я согласился позволить Анабелль жить со мной, назовите меня дураком, но честно думал, что ее родителям будет насрать на то, что ее сосед — мужчина.

Я: Я не скажу ей, что она не может здесь жить, чувак. Она только что перевезла свое барахло.

Оз : Надеюсь, у нее его не так много, потому что скоро она съедет обратно, LOL.

Иногда он может быть таким засранцем.

Я: Она просто снимает комнату — это даже не спальня, чувак. Вот как отчаянно она хотела выбраться из его дома. И мне очень нужны деньги на аренду, так что…

Оз: Ладно, мужик, как скажешь. Продолжай в том же духе.

Я: Какого хрена, Оззи?

Оз: Слушай, все, что я хочу сказать, держи свой член подальше от Анабелль Доннелли, и ты, возможно, переживешь остаток семестра. Это просто совет одного друга другому.

Я: Я и раньше получал от тебя советы, но я не один из борцов ее отца, поэтому мне плевать.

Оз: Серьезно, Эллиот?

Я: Чувак, поверь мне. Я даже не буду знать, что она здесь.

Даже не буду знать, что она здесь?

Кого, черт возьми, я пытаюсь обмануть?

Анабелль Доннелли похожа на бомбу, сброшенную на мой дом ночью и взорвавшуюся — следы ее присутствия повсюду. Косметика в моей ванной, на столе и в шкафчиках. Очаровательные голубые тапочки с нарвалами стоят у входной двери, а маленькая кофейная кружка, которую она поставила рядом с моей, подмигивает мне, когда я вхожу на кухню.

Дразнит меня.

Схватив из корзины апельсин, я очищаю его, когда Анабелль входит в крошечную комнату с волосами, собранными на макушке. Без макияжа.

Красивая.

На ней короткий серый халат из какого-то атласного материала, она проходит мимо меня, когда тянется, чтобы открыть холодильник, наклоняется, чтобы заглянуть внутрь, задница в воздухе.

Я отворачиваюсь и смотрю в окно, чтобы не пялиться на ее задницу. Это помещение слишком маленькое для нас обоих теперь, когда она больше не просто ночная гостья.

— Доброе утро, — напевает она, явно в приподнятом настроении. Прислоняется к стойке, оценивая меня. Открывает бутылку воды.

Сейчас выходные, и мне нужно выполнить несколько поручений, но сначала я хочу посмотреть на нее, на эту девушку на моей кухне, неуместную и чуждую здесь.

Пялюсь, потому что ничего не могу с собой поделать. Анабелль Доннелли утром — это зрелище. Бодрая, жизнерадостная и не слишком потрепанная.

Я просто предположил, что она будет выглядеть так, как выглядела в то утро, когда у нее было похмелье, но буду первым, кто признает, что это не так.

Это может быть проблемой — она слишком красива и носит слишком мало одежды.

— Доброе утро, — бормочу я.

Анабелль делает глоток воды и улыбается, глядя на бутылку.

— Ты сейчас странно себя чувствуешь.

— Вроде того, — признаю я.

— Потому что ты не привык к тому, что в соседней комнате спит девушка…

Или потому, что я начинаю серьезно сомневаться в своем решении позволить ей жить здесь, основываясь на том факте, что нахожу ее привлекательной, что меня влечет к ней, и что это не круто получить полустояк во время первого совместного завтрака, кто-то не отправил записку моему члену.

— Ты всегда не спишь по утрам? — отклоняюсь я, избегая ее вопроса.

— Большую часть времени. — Она окидывает меня взглядом с головы до ног, темные брови приподнимаются. — Но еще не так рано. Ты не жаворонок?

Я хмыкаю, отламывая дольку апельсина.

— Обычно нет.

Не тогда, когда я лежу в постели всю чертову ночь, осознавая, что все в доме изменилось, ворочаясь, как проклятая грозовая туча.

— Что ты делаешь сегодня? — спрашивает она, поддерживая непринужденную беседу.