Эта история… Он вряд ли сумел бы подобрать определение. Очень уж двойственно получалось. Люди, которые сдались, кому не хватило сил идти дальше вместе с «людьми огня», кто пожелал остаться у кормушки, несмотря на предупреждение – и тем самым обрек себя на деградацию. Да, их было жаль. Но не сами ли они выбрали судьбу?..

Но Хранителю было еще что сказать.

– Подожди, подожди… – хрипло пробормотал вдруг Знайка, вцепившись в свой ирокез. – У меня щас башка треснет… Я не понял… Ты сказал – пополнить племя детьми… Тебя хрен разберешь, дед, у тебя всё в одно сливается… Какими детьми? Откуда в этой преисподней дети? Есть еще племена? Общины? Откуда он их таскал?!

– Кощей показал, – медленно подбирая слова, кивнул старик. – Внизу, ниже нас, есть место. И на восток. Дыра. Дети падал сверху. Совсем мелкие. День… два… неделя родом. Такие же как дети племени. Неправильные. Мертвые. И важно оживил сразу. Кощей умел. Тогда хорошо. Тогда жить. Иногда он ловить их. Иногда нет. Иногда – живут. Иногда – нет. Уже много-много лет дети только оттуда. Неправильные люди племени – это те, кого принес Кощей.

Серега не сразу сообразил, что к чему. Не сразу сопоставил. Но по тому, как охнул Илья – понял, что упустил что-то важное… Ниже и восточнее стойбища. Дыра, откуда падают младенцы… Безобразные. Мертвые. Младенцы, которых нужно оживить – и чем скорее, тем больше шансов на успех… И вдруг он понял.

Это были дети Дома.

Судорожно вздохнув – полные легкие, до отказа – он замер, пытаясь осмыслить новую оплеуху паутины. Джунгли снова ударили своим коварством, изменчивостью, непредсказуемостью. Да и не оплеуха это, а самый настоящий апперкот. Удар под дых, так что с ног вон.

На какое-то время его выбило из реальности. В башке только фоновый шум, в котором, набирая постепенно силу, вибрировала пронзительная нота. Не дикари это – свои, люди Дома, пусть и одичавшие. И сделанного не воротишь. Не отмыться теперь. И назад не отмотать. Это за гранью добра и зла – не имел он шкалы, по которой можно измерить содеянное.

Но… так ли это?

И снова на помощь пришла злость. Злость – и какое-то упругое упрямство, из ямы, полной растерянности, потянувшее наверх. Да, отдавая приказ, он не знал. Но если б знал?.. Изменилось бы что-то?.. Больше сомнений, больше мучений – и только. В конце концов, он все равно пришел бы к этому решению. Случившееся было неизбежно, и они просто оказались заложниками обстоятельств, когда любое решение является злом и выбирать приходится между большим и меньшим. Тот самый принцип, о котором говорил Знайка. Но было во всей этой истории и другое зло. Куда большее. Дом словно греческая Спарта избавлялся от увечных – в их положении община не могла позволить себе кормить бесполезных членов общества. Это куда милосерднее, чем оставлять в живых. Один короткий укол – и человечек засыпал. И бездыханное тельце провожали в Отработку. Но Кощей… Эта тварь, ползая по нижним горизонтам, собирала тела и снова вдыхала в них жизнь. Реанимировала – и пополняла поголовье стада. Именно Кощей и был самым настоящим злом.

Минуты через полторы, когда чуть стихло в голове, колоколом гудящей от мыслей, Серега наконец смог вернуться в реальность. Старик уходил, его мелкая фигурка маячила вдали, и он не стал его останавливать. Хранитель сказал все. Да и не до расспросов уже. Нужно было продолжать погрузку. Несмотря ни на что. Жутко хотелось убраться из этого проклятого места и попытаться забыть, как кошмарный сон… Сотников повернулся, собираясь отдать приказ… сзади стоял Гришка. Стоял и молча смотрел на товарища.

– Гриш, давай по местам. Сейчас догружаемся и… – устало вздохнув, начал Серега… и осекся. Что-то не то было во взгляде товарища. Неправильное что-то…

– Не послушал меня?.. – угрюмо спросил Гришка. – Ведь я же предупреждал… Ведь я говорил – поворачивать надо! А ты?.. Эх ты. Вот и живи теперь с этим.

Это были злые слова, и Серега не сразу нашелся, что ответить. Сейчас как никогда он ждал поддержки – и услышать такое… Не ожидал от друга. Никак не ожидал.

– Будь спокоен, – после паузы ответил он, чувствуя, как холод паутины забирает все больше и больше места в груди. – Уж ты-то не замарался. Чистеньким вышел. Специально тебя в транзитной оставил, чтоб не коснулось. Так что расслабь булки. Это нас душить будет. Не тебя.

Гришка, уже набравший было воздуха – ответить едким, колким и злым – моргнул… и выдохнул. Словно вышел запал. Плечи его опустились – и, сгорбившись и развернувшись налево кругом, он медленно побрел прочь. А Серега с отвратительной беспомощностью смотрел ему вслед и чувствовал, как между ним и товарищем, осыпаясь камнем в бездонную пропасть, пролегла большая извилистая трещина.

Глава 8. ЛЕГЕНДА

Две недели ушло, чтобы подняться на очередную ступень – до трехсотого горизонта. Переход оказался разделен на три каскада: триста десятый – триста шестой, шестой – третий, третий – нулевой – и шел все теми же воздухопроводами и вспомогательными системами. И не поимей обойма скального снаряжения – подняться было бы просто невозможно.

За четырнадцать дней они всего два раза выходили в Джунгли – на шестом и третьем, когда пришлось делать короткие переходы до следующей дыры на Тропы. За короткие вылазки невозможно оценить плотность движения контроллеров – но здесь она, кажется, была невысока. Всего и контактов: наткнулись на группу из четырехсотых и паука, сверкающих сваркой вдали на изгибе галереи. Да и то без боя обошлось – опознали издали, свернули, переждали в боковом тоннеле. Можно и валить – но обойма теперь не чувствовала нужды, и Серега предпочел затаиться.