На этом и все. Я написал эту краткую записку для того, чтобы стала понятна общая картина. Более подробные сведения можно найти в базах, в дневниках экспериментов, в архивах. Часть наработок мы забираем с собой – а часть консервируем здесь в надежде, что когда-то наши спустятся вниз и тогда станет ясно, где нас искать. Путь у нас один – вниз. Контролёры плотно закупорили дыры на поверхность, и выбраться у нас не получится. Да и стоит ли? Что увидим мы там?..

Часть дороги мы пройдем сетью обслуживания – но это будет меньшая часть. Хотелось бы большего, так как в сети обслуживания отсутствуют машины… но – увы. Документация и схемы сети остались наверху, в управлении завода, и Смоляков помнит лишь некоторые моменты. Да и то приближенно и отрывочно. Но и невозможно провести почти пятнадцать тысяч человек тайными тропами.

Я не ошибся. Именно пятнадцать. Часть населения – преимущественно жители поверхности – решили остаться в комплексе, а с ними и часть мотострелков. Я понимаю страх этих людей перед глубиной – мало кто захочет спускаться на три-пять (а может, и больше!) километров. Они надеются продержаться до прихода наших. Что ж… не мне их судить. Они люди своего времени, таковыми и останутся. И все же к нам примкнуло порядка пяти тысяч заводских. Я не то чтобы не рад… просто считаю, что мы еще хлебнем с ними лиха. Но и не взять людей – бесчеловечно.

Я надеюсь, что мы сможем добраться до конечной точки. Будет непросто. Уж мне – точно нелегко, годы берут свое. Впрочем, за себя я волнуюсь меньше всего. Что единственно важно – то дело, которому я отдал жизнь. И я надеюсь, что когда-нибудь оно еще послужит Родине.

20 февраля 2057 года

Ведущий консультант проекта «Российский мир»

Родиков О.С.»

Знайка замолчал.

Довольно долго Серега сидел не произнося ни слова. Вихрь осколков в голове внезапно обрел целостность, слепившись в единый шар. В нем еще зияли дыры и темные пятна неясностей – но в общем картина составилась. И снова, во второй уже раз за вечер, Серега почувствовал, как внутри поднимается не просто воодушевление – но какая-то даже гордость. Гордость тем, что он – потомок людей, которые не пожалели себя, разменяли свою жизнь на то, чтоб сделать свою страну лучше. И одновременно с этим кипучей чернотой вспухали лютая злоба и ненависть к тем, кого так ярко описал автор записки – к предателям и подонкам, старавшимся для врага. До ужаса, до спазма, крутившего грудь, хотелось найти такого, ухватить за грудки и, глядя прямо в глаза, спросить, как когда-то спросил своего сына Тарас Бульба: «Ну что, сынку? Помогли тебе твои ляхи?..» Помогли тебе, сука, тридцать серебряников?.. И плюнуть в дрожащую от мелкого страха поганую харю.

– Родиков О.С... – наконец, нарушил молчание он. – Это же он?..

– Наверняка, – кивнул Илья. – Тот человек, который поставил систему воспитания в Академии.

– А остальное? В первом Оперативном?

– Думаю, да, – снова кивнул Знайка. – Как пришли в Пункт Управления, как начали обживаться… Первые дни, опять же… Смутное время. И он наверняка где-то у Программатора. Да и зачем он теперь? И так все ясно.

– И еще больше понятно про первые дни… – кивнул Серега.

– Меня всегда удивляло, как внутри такого небольшого сообщества, как Дом, сосуществуют – и не только сосуществуют, но и вообще появились! –диаметральные противоположности… – сказал Илья. – Армейцы – да какие, наивысшей квалификации, которые с машинами на равных могут; ученые – причем такие, кто соображает в медицине и генетике, в робототехнике и информатике; и… ну, скажем так – немотивированная масса. Те, кому мало что нужно кроме вечернего телевизора и посиделок в кабаке. Вот и объяснение.

– Потом был Грохот, – задумчиво кивнул Серега. – Дом упал и машины на какое-то время потеряли след. А может, и вовсе решили, что модуль уничтожен. Но мы сумели приспособиться и там…

– …И только когда вышла Первая экспедиция – снова отыскали нас, – сказал Илья. – У меня только три вопроса. Во-первых – что же произошло здесь, в Гексагоне. Ведь выжили люди? С этим полная неясность… Второй – при чем тут вообще Комбриг. Программатор говорил о нем так, будто это он причина побоища. Но почему?!.. И третий – как здесь оказался спецназ ССО. Зачем пришли? Общину эвакуировать?

– Это я уже знаю, – Серега вытащил из кармана блокнот и протянул товарищу. – Они случайно тут оказались. Получили задачу эвакуировать с Новой земли сыворотку. Эм-био какую-то. И вот…

– Чего-о-о?!! – выпучив глаза, заорал научник. – Эм-био?!! Вакцина Эм-био?!

– Д-да… – оторопел Серега. – Ты знаешь?..

Илья, отмахнувшись, выхватил блокнот и лихорадочно зашелестел страничками. Серега, слегка обалдев, покачал головой – не иначе знает что-то… Но бестолку допрашивать, пропал человек. Пока не изучит документ – не оторвешь. Он поднялся, собираясь вернуться в общую комнату и рассказать пацанам – и о морфах, и о ССО, да и вообще обо всем, что удалось узнать… в дверях в полном боевом с калашом наперевес стоял Злодей. Лицо у него было бешеное.

– Командир, собираемся! Контр'oллеры!

– Где?!

– На третьем уровне два подъемника заработали. Только что Букаш передал. Первая партия уже тут, десяток машин. Рассредоточились, ждут. Оба лифта ушли за добавкой. Что делать?

Думал Сотников не больше секунды. А что еще делать? Сваливать. Задача по Гексагону выполнена. Впереди следующая, нулевой горизонт. Без припаса, без нихера – только деваться некуда. Ладно. Авось проживем. На подножном корму…

– Пацаны что?

– Готовы, – кивнул Пашка.