Едва заняли позиции – тут же открыл файл, сброшенный майором. Первым делом отыскал единую частоту, доложился о готовности. Здесь, в каземате, благодаря открытым амбразурам бой слышался куда явственнее, разом превратившись из смутного тревожного гула в явственный рокот – и по приглушенному стуку крупного калибра, по далеким хлопкам разрывов, доносящимся из ворот южной и западной транзитных галерей, было понятно, что внешних КПП пока еще держались. Наверняка там уже ждали команду на отступление – но отходить начнут не раньше, чем займут свои позиции защитники. Поэтому с докладом медлить – преступно!

Пробежав глазами огневую карточку, ничего нового Серега не увидел. Стандартно для этой позиции: для южного каземата сектор начинался от ДОТов юго-западного УРа напротив башни – и тянулся до самых ворот Внешнего Периметра, включая и их; для западного каземата – то же самое, только в зеркальном отражении. Размечены и расстояния до разных точек галереи – это чтоб на глаз не прикидывать, а сразу поправки для прицела выбирать. Таблицы превышений[104] каждый курсант знает как Отче наш; прикинув, выставил прицел на сто метров – контр'oллеры сначала в ворота полезут, здесь их и нужно принимать. А уж потом, когда рассредоточатся по тактическому полю, – будем подстраивать… Оглянувшись на Макса, который, поставив сошки своей винтовки на бетонный подоконник второй амбразуры, глядел в оптический прицел, покручивая колесико резкости, Серега позволил себе слегка позавидовать – с самого начала, еще на первом курсе, Одноглазый показал себя приличным стрелком, на голову выше остальных, и за ним немедленно же была закреплена СВД. На двести метров винтовка прилично кладет; хотя по ТТХ и заявлен один МОА[105] – все же на практике больше: в круг восемь-десять сантиметров уложит пулю. Значит, есть приличный шанс даже пятисотого скопытить. А если по объективам камер поработать – то и двухтоннику попортить кровушки. Ослепить его таким калибром непросто – но хотя бы триплекс побить. Сколы, трещины… Уже плюс, уже видеть мешает. А с Серегиным калашом на двести метров… да без оптики… да еще вниз!.. только по грудной и стрелять. Это значит, что цели его – КШР-400 или кадавры. Серега вздохнул – скорей бы накопилось прилично часов, ствол хороший взять с обвесом! Вон у спецуры какие автоматы: там тебе и пламегасы, и тактические рукояти, и фонари, и подствольники, и оптики какой хошь, прицелы, ПНВ да тепловизоры… А ты сиди здесь с казенным калашом. Он вдруг ухмыльнулся от вскочившей внезапно в голову мысли – сам-то он о крутом автомате мечтает, Одноглазому хоть и слегка, но завидует… А Макс? Что думает, интересно?..

– Слышь, Одноглазый… а ты какой ствол хотел бы себе? – спросил Серега. – Вместо СВД. Не самая ведь лучшая винтовка?..

Макс, оторвавшись от прицела, посмотрел на командира – и расплылся в улыбке.

– Мне бы сейчас знаешь что, Серег?.. Мне бы Лобаева… «Севастополь»[106] под четыреста восьмой... Представляешь, а?

– Да у нас и расстояний таких нет! – Серега даже обалдел слегка – ну и запросы у парня… – Куда тебе!

– Ты че!.. – Макс даже обиделся. – На сто метров любая пуля – в ноготок! На триста – ну чуть больше разброс! Между холодным и горячим[107] стволом различия минимальные! Бронебойность отличная, почти как двенадцать и семь! Это же я король тогда буду!..

– А есть у нас такие? – усомнился Серега.

– В обойме Центуриона есть. У Снипера. Одна-единственная на весь Дом. Они всей обоймой рискнули, чтоб ее достать. Выгорело. Четыреста восьмой – это почти как пятидесятый[108], только легче на треть и точнее. А на дальности свыше километра у него энергетика даже больше! Этой пулей контр'oллера можно на сверхдальней добыть. Вот и приносят они такое, что другим не под силу. С одного патрона и без потерь.

Серега покивал. Так и есть. Третья обойма постоянно на Доске Почета висела. И впрямь, неплохая винтовочка…

– Ну а ты? Сам чего бы хотел?.. – спросил Макс.

– Я?.. – Серега задумался. В свете запросов Одноглазого калаш с обвесом выглядел уже как-то непрезентабельно. Да и мечта его, СКАР, тоже слегка побледнел. Но была у него еще думка… Правда, даже Михаил Эдуардович, выслушав однажды, плечами пожал и сказал, что такой ствол он не знает. И вряд ли возможно сделать подобный в условиях Мастерских. Засунул Серега ее поглубже – но время от времени вытаскивал на свет и любовался… – Мне бы… – он мечтательно вздохнул, – я бы сейчас булл-пап взял. Под триста тридцать восьмой, норма магнум[109]. Причем, знаешь – чтоб с возможностью ведения автоматического огня! Нет, я понимаю, там допуски в патроннике будут совсем не как у снайперки и на километр в голову не с первого выстрела – но на полтыщи метров точность все равно будет достойная. Куда там калашу. А мне больше и не надо. К тому же триста тридцать восьмой сам по себе – это ж больше шести тысяч энергетики! С четырехсотыми-пятисотыми вообще можно не церемониться, прямо в грудную пластину бить – прошьет насквозь, да и внутри погуляет!

– Ну ты… тоже, знаешь… и у тебя запросы… – ухмыльнулся Макс. – Ладно «Севастополь», он реально существует… Но про булл-пап под такой патрон я впервые слышу! Да и автоматическая стрельба – тоже сомнительно… триста тридцать восьмой больно уж дерется, ты его на цели не удержишь. После первого выстрела ствол пошел гулять. Точность ни в дугу…

– Автомат, конечно, это так… на крайний, – улыбнулся Серега. – Но вот сама идея… Неплохо, согласись?

– Мечтать не вредно, – хрюкнул Макс. – Хотя… может, и подберем что-то аналогичное. Нам главно Инициацию пройти…

Наверху вдруг затопало – и, нарушая интересную беседу, в карман по лесенке сунулся комендант. Здрасьте, Серафим Аристархович, давно не виделись. Пацаны внутренне подобрались…

– Что это вы тут своим приподнятым настроением размахиваете! – видя их улыбающиеся рожи, нахмурился комендант. Спустился, протопал к бойнице Одноглазого, выглянул наружу, с озабоченным видом осматривая галерею, шевеля губами и прислушиваясь к тяжелому стуку крупнокалиберных очередей… – Серьезнее надо!.. Щас, блять, начнется… Требуха в одну сторону, мозги головы в другую… Вы смотрите у меня!.. Тут вам не там! Тут мне глаз не спускать! А то устрою вам…

– Так точно, товарищ подполковник! – в один голос гаркнули пацаны.

Хуер недоверчиво глянул сначала на одного, потом на другого… курсанты стояли вытянувшись по струнке, серьезнее некуда.

– Ладно, – смилостивился он. – И эта… улыбочки эти ваши… устранить! А то вы меня знаете: я где нормальный, а где и беспощаден!

– Так точно, товарищ подполковник!

Хуер нахмурился было, начиная что-то соображать – но отвлекся: на позицию, стуча по ступеням, спускался Наставник.

– Что здесь?..