Шрифт:
Слава взял Валькирию на руки и Пуля заметил, что руки гитариста выглядели еще хуже, чем его опухшее лицо.
– Воу-воу! Ты что, ночью решил стену побить?
– Ого… – Слава, похоже, и сам впервые видел кровавую корку на костяшках своих пальцев – Не знаю…
– Может, упал неудачно? – предположил Мастер.
– Ага, как Есенин на своей последней фотке! – Мастер, было, начал смеяться, но увидев озадаченно-опухшие физиономии друзей, перестал – Кхм… Кто-нибудь помнит, что-нибудь после выступления?
– Я помню, как вы опять зассали играть песни с первого альбома…
– Это было во время выступления.
– …а потом, как Перо учил бедных древнероссиян серклпитить, мошить и делать Стену Смерти.
– Нас на руках несли потом! – воскликнул Слава и тут же схватился за разболевшуюся голову.
– Точно! В какой-то кабак, – Пуля схватился за виски. – Блин, как туго мысли лезут…
Картинка складывалась очень нехотя, как будто каждый кусок пазла приходилось вырывать из цепких рученок капризного ребенка… Но она складывалась:
С последним аккордом «Черных Вод», что они сыграли на бис, на площади началась какая-то радостная вакханалия. Уставшие и мокрые с ног до головы от пота, бывшие ополченцы свистели и хлопали в ладоши. Несколько человек запрыгнули на сцену, чтобы заключить музыкантов в благодарные объятия, которые быстро переросли в поднятие каждого члена группы на руки и утаскивании их со сцены.
– Вперед к пойлу! – Перо зычно командовал толпе, тыча пальцем в неопределенном направлении – Навстречу веселью!
– Ромах, инструменты без охраны лежат! – напомнил Мастер с соседней кучи рук.
– Назад к сцене! – скомандовал вокалист и их понесли назад.
Благодарная публика помогла принесли все инструменты до корчмы, на втором этаже которой группе выделили комнату. Убедившись, что ничего не пропало, они закрыли комнату на ключ, предварительно подсыпав Валькирии еще зерна, чтобы она не побежала следом за Славой. Оказалось, что гулянка уже началась на первом этаже.
– И нам спели сначала… – вставил Слава – Когда мы только спустились…
– Блин, а точно! – глаза Пули впервые открылись полностью с момента пробуждения – Как там было-то? “То не это, что-то там, курица…”
То не грозное небо хмурится, Не сверкают в степи клинки То идут Святогора молодцы Удалые ученики. За победу их ветры молятся, Ждут их тернии и венцы, Разгулялися добры молодцы, Распотешились молодцы!Песня гремела тремя десятками голосов, поддерживаемая ритмичным топотом и ударами кулаков по столам. С ее окончанием кружки с медом взлетели вверх с радостными криками и свистом. Весь вечер члены группы Перкунас получали одобрительные хлопки по спинам. Разговоры лились рекой, как и содержимое бочек, которое очень скоро стало иссякать.
– А, это “Богатырская наша сила”, - вспомнил Мастер – Да, очень приятно было! Один Вуди отказывался пить из-за прошлого раза.
– Не один, этот гражданин тоже ломался как сухарь.
– Да я просто…. – Слава смущенно пожал плечами – Тоже не хотел травануться…
– Ну, технически, алкогольная интоксикация – это тоже отравление, – ухмыльнулся Мастер.
– Хех… Ну да, сейчас так и ощущается. А Вуди так и не пил?
– Непонятно. Я помню, как мы уговариваривали тебя, но Вадика – нет. Может, он себе другую компанию нашел? Вон, как дрыхнет.
Вуди действительно продолжал спать лицом к стене. Почувствовав силы, Пуля неуклюже поднялся и пару раз ткнул басиста в бок. Реакции не последовало.
– Вообще, я припоминаю, как он с кем-то разговаривал, – хмыкнул лидер группы, снова поднимая ведро, – с дедом каким-то.
Мастер сделал несколько больших глотков колодезной воды и передал ведро Славе, который чуть не выронил драгоценный сосуд, зашипев от боли.
– Знатно ты кого-то отколошматил, а, герой? – барабанщик ухмыльнулся, глядя на разбитые руки гитариста – Вадик тебя часа два хилять будет!
– М… Да я не помню, говорю же… – молвил гитарист, отлипнув от воды.
– Прикинь чего, Колян? Этот поехавший одному из тех гопников чуть глотку не перегрыз, когда он Валькирию бросил об стену!