Она так ждала выражения его страсти, ради которой стоило пойти на все. Абсолютно на все. Она обвила свои руки вокруг него и прижалась к нему. Он пододвинул свой стул, а она свой.

Она хотела приблизиться к нему еще больше, получить ту его жесткую часть, которую она так давно хотела.

Он проник языком в ее рот, и у нее бешено забилось сердце. Он убрал ее руку со своей шеи и положил ее между своих ног.

Он уже был напряжен и готов к действиям. Она схватила его за кончик, и он немедленно отреагировал:

— Ооооо, Элизабет…

— Да-а-а…

— Пойдем ко мне в комнату.

— Я бы хотела. Но я не могу.

— Не надо играть со мной, Элизабет. Если ты не будешь относиться к мужчине с вниманием, ты его потеряешь.

Достаточно жесткое предупреждение Питера ее обескуражило.

— Я тебя потеряю? — прошептала она вплотную к его губам, лаская его между ног.

— Если будешь продолжать в том же духе, то нет.

— Я бы могла… — проговорила она, сжимая его пенис. — Я буду… — Она провела рукой вниз по стволу. — Я могу… — Она взяла в руку его мошонку.

Методика Николаса работала безошибочно…

— Поцелуй меня.

— Мммм.

— Аххх…

— У нас остался еще десерт? — спросил Николас, врываясь в дверь. — Ой, прошу прощения. Я слышал такие сладострастные стоны, исходящие отсюда. Вот и решил, что Кук предложила добавку десерта. Не обращайте на меня внимания. Продолжайте заниматься тем, чем занимались до меня.

— По-моему, мы закончили, — произнес Питер сквозь сжатые зубы. — Не знаю, как ты, Элизабет, но… прошу извинить меня…

Он наклонился к Элизабет и прошептал:

— Останься. Для тебя хорошая возможность.

— Боже мой… — прошипела она. Он отстранился от нее.

— Нет. Оставайся. — Питер был настойчив. Она сжала губы, и он ушел. Она добивалась того, чтобы возбудить Питера, довести его до точки кипения. У нее прекрасно получалось, пока не объявился Николас.

— Чего тебе надо? — ворчливо спросила она.

— Тебя.

— Боже правый, Николас. Неужели? Именно сейчас?

— А ты как думаешь?

Ей даже не нужно было смотреть. Ей было интересно: неужели Питер ни разу не замечал набухший член Николаса? Наверное, нет.

— Я все оплатил, Элизабет. Моя часть сделки выполнена.

Господи, снова сделка.

— Думаю, я уже многому научилась, — пробормотала она.

— Понимаю. Дело в Питере. Неужели наша стратегия не работает?

— Она прекрасно работает, Николас. О твоем вторжении он может подумать только то, что решил уже давно: по какой-то нелепой причине ты меня хочешь.

— Питер очень проницателен. Я бы с удовольствием взял тебя прямо здесь, но, думаю, твой отец будет не слишком рад обнаружить нас голыми на столе в гостиной.

Он посмотрел на стол, затем на дверь. С другой стороны, вряд ли кто решит вернуться в столовую в такой час.

— Я передумал…

— Только не здесь. Нет. Николас…

— Мы не будем раздеваться. У нас просто… будет десерт.

Она снова запротестовала:

— В любой момент сюда могут войти.

— Им наши упражнения только прибавят интереса, не так ли? Никто не будет вмешиваться; скорее всего они затаятся за дверью и будут подсматривать. На тебе сейчас идеальная юбка, Элизабет. Под нее очень легко залезть. А там, наверное, обычное нижнее белье. Просто сядь на край стола, и мой член тебя обязательно найдет.

Она медленно поднялась. С его стороны было совершенным безумием пытаться обладать ею в столовой. Здесь не было запирающейся двери. Здесь негде было спрятаться. Сюда любой мог войти.

Питер… Что, если он их увидит?

Он наверняка посоветовал бы ей использовать такую возможность, едко подумала она.

Разница была лишь в том, что Николас использовал ее, использовал их сделку и свои деньги в качестве основания брать ее везде, где захочет, только потому, что ему так хотелось. Он уже разделся, и его пенис был нацелен на нее. Теперь все, о чем она думала, что она хотела, что чувствовала, уже не имело значения. Он сейчас думал только о том, как насадить ее на свой ствол. Она балансировала на краю стола, немного наклонившись назад.

— Прекрасно, — проговорил он. — Подними юбку. Раздвинь ноги. — Он обхватил руками ее бедра и придвинул ближе к себе. — Сейчас.

Она была уверена, что кто-нибудь войдет в любую минуту, но ему было все равно. Он пробирался сквозь ее нижние юбки, продираясь через ткань к ее щелочке. Вскоре он нащупал ее лобковые волосы и вошел в нее.

Она хватала воздух ртом.

— Мокро, туго… не шевелись…

Она и не могла шевельнуться; ее тело было наклонено под странным углом, ноги раздвинуты и обвиты вокруг его бедер. Она чувствовала его пульсацию внутри себя, чувствовала, как он старается держать себя под контролем. И неожиданно ее охватила волна возбуждения оттого, что она отдалась ему в таком общедоступном месте.