Грэйс безотчётно погладила рукав куртки, некогда принадлежавшей её отцу.

– Джек, моё сердце разрывается. Если снова предложишь мне…

– Давай останемся дома.

– Нет, я не могу, – она крепко зажмурилась. – Прошу, не давай мне выбора, не оставляй мне лазейки.

Несмотря на прохладу ладони Джека вспотели, а рука Грэйс, когда он сжал её, оказалась сухой и тёплой.

– Джек, я тебя люблю.

Грэйс уткнулась носом в его плечо. Затикали секунды. Слова, ненадолго зависшие в ожидании ответа, разлетелись – не поймать. И вот она будто не говорила. А он будто и не слышал.

Один короткий промежуток вечности спустя под старым клёном для свиданий никого не осталось. Лёгкий ночной ветерок развеял частички свершившегося волшебства; с ветки слетело несколько листьев и опустилось на скамейку, где так часто случались первые поцелуи и признания. Стало тихо и пустынно.

На некоторое время…

***

Теперь меня называют рассказчиком. И смотрят как-то иначе. На самом деле должность называется хранитель историй – звучит выразительнее, но используется только в торжественных случаях и опускается в повседневной жизни в угоду простоты изъяснения.

На самом деле даже не должность, а призвание.

Мне пока не совсем ясно, что это означает. Я даже собирался игнорировать новое звание, но теперь в рюкзаке за спиной есть тетрадь, в которую мне вот уже несколько дней хочется что-нибудь написать.

Истории могут быть любыми: правдивыми или вымышленными, отражать ключевые события в жизни целой страны или касаться только меня. Я и вовсе не обязан ничего записывать, если не желаю.

Но всё же теперь я рассказчик.

Прежде я не испытывал недостатка в общении или потребности вести дневник, чтобы делиться с бумагой мыслями. Возможно, эта запись будет здесь первой и последней. Не умею я складно излагать, вот и сейчас начал не с главного.

Сначала нужно объяснить, как я стал рассказчиком.

Дневник рассказчика – Вступление

Алакрион, четвёртый лорд Норклифа, лениво наблюдал из окна, как облака меняют форму. Благо, его спальня находилась на верхнем этаже одного из самых высоких зданий города – привилегия высокопоставленной должности, – так что до объектов наблюдения было рукой подать.

«Нужно срочно завести женщину», – размышлял Алакрион, разглядев в форме одной тучки нечто соблазнительное. Рядом с тёплым телом не только меньше будут мёрзнуть ноги по вечерам, но и утром, возможно, исчезнет тошнотворная скука, которая гонит из мягкой постели ещё до рассвета. Тяжело повздыхав о судьбе, четвёртый лорд захлопнул окно и отправился разбираться с делами вчерашнего дня.

На столе накопилось множество бумаг – теперь предстояло искать среди глупых записок, просьб преувеличенной важности и бесполезных донесений шпионов зёрна здравого смысла. Каждый раз Алакрион диву давался, зачем их неприступному изолированному острову нужна такая серьёзная организация безопасности. Разведчики рыщут по Свободной земле, сотни стражников день и ночь охраняют периметр. Ха! Они годами изучают военное искусство как раз для того, чтобы гонять случайных птиц, которым хватило наглости залететь сюда с большой земли.

Четвёртый лорд пока не подозревал, что уже сегодня его уверенность в неприступности Норклифа сильно пошатнётся.

Норклиф – огромный, окутанный туманом остров, который завис в воздухе посреди неизвестности. Издали может показаться, что это молочно-белое облако, только не воздушное, а тяжёлое и густое. Если бы возможно было схватить субстанцию пальцами, она потянулась бы сладкой ватой.

Парящий остров называли центром мира, естественно, сами его жители. Учёные веками разгадывали причину застывшего полёта Норклифа, но, так и не найдя решения, списали всё на магию и пока ещё неизведанные силы природы.

То ли благодаря географической особенности, то ли из-за дружбы с обитающими только здесь летающими чудовищами, жители Норклифа пафосно называли себя повелителями воздуха. Спасаясь от холода и тумана, новые поколения вплетали крупицы магии в архитектурное искусство, чтобы возводить здания всё выше. Современные дети наверняка никогда не видели земли, не говоря уже о том, чтобы ходить по ней.

На самых высоких крышах, ближе к солнцу, круглый год выращивались съедобные растения, а иногда и такая почти непозволительная роскошь как цветы. Верхние этажи занимали уважаемые жители города. Среди них, конечно, создающие законы и вершащие правосудие – шесть лордов Норклифа.