На первой картинке Грэйс изобразила что-то похожее на остров. Вероятно, у неё сломался синий карандаш для воды, поэтому остров как будто завис в воздухе. Дальше… Да, это несомненно был дракон, пусть добродушный и больше похожий на хромую лошадь с крыльями. Ещё был рисунок с тремя параболами, на крайней из которых возвышался дворец с кривоватыми башнями.

– Замок на третьей горе, – пробормотал Джек.

Следующую картинку Грэйс подписала неровными печатными буквами: «Принцесса с золотыми волосами». Излишнее уточнение, ведь на картинке присутствовали все необходимые атрибуты принцессы: пышные волосы-завитушки, на которые израсходовалась добрая половина жёлтого карандаша, корона и розовое платье. Образ неземной красоты дополняли огромные глаза и упирающиеся в лоб густые чёрные ресницы.

– Это я тоже заберу, – сказала Самира. Она отобрала у Джека лист, аккуратно свернула его в трубочку и отправила в сумку вслед за монетами и медальоном.

***

Засыпать на деревьях вообще-то не рекомендуется, и для этого есть веские основания. Пропустившая ночь крепкого сна и убаюканная музыкой, Грэйс заметила, что падает, уже лёжа на земле. Она свалилась с небольшой высоты на мягкий ворох листьев. Повезло отделаться без ушибов, но Грэйс захотелось сдаться на милость внутреннего ребёнка и слегка пореветь.

Она вытряхнула из волос несколько веток и бабочку. Красивую, будто из черного бархата, расшитого белыми жемчужинами и красными гранёными рубинами. Одно её крыло казалось неестественно вывернутым, а на втором не хватало пары чешуек.

– Лети. Лети, пожалуйста.

Грэйс вытянула руку вперёд. Бабочка проползла от линии жизни на ладони до кончика указательного пальца и по кривой дуге взлетела. Покружила над головой, отдохнула на ветке яблони и отправилась дальше к заходящему солнцу.

– Счастливого пути, возвращайся в Мэривилл. Вдруг тебя здесь кто-нибудь ждёт…

Когда Грэйс достигла возраста, в котором человек начинает ценить кратковременное одиночество, она стала часто приходить к этому дереву мечтать и сортировать мысли. Домой Грэйс возвращалась вовремя, но у отца всё равно часто не хватало терпения её дождаться. Загрузив корзинку для пикника, он приходил сюда прямо в своём университетском костюме, чтобы сидеть вдвоём под деревом и высматривать счастливые номера у проезжающих мимо машин.

Вот и сейчас Грэйс не нужно было оглядываться, чтобы определить звучание его шагов.

– Я принёс тебе немного пирога, – отец опустился рядом на траву, – только он уже холодный. И на твой вкус немного пересоленый. Хотя Джеку понравилось. Правда, ему почти всё съедобное нравится – ума не приложу, как он ухитряется оставаться таким худым.

Отец всегда говорил много и сбивчиво, когда переживал.

– Ты на меня злишься? – неуверенно спросил он.

Грэйс подвинулась ближе, любезно подставив плечи для объятий.

– Пытаюсь, – ответила она.

– Это как?

– Я обязана злиться, ты обманывал меня много лет, всё такое… Вполне тянет на истерику.

Грэйс испытала приступ неуместной весёлости, ей даже пришлось закусить губу, чтобы не рассмеяться.

– Получается?

– Нет. Хотя я честно очень-очень стараюсь.

Оказалось, что одиночество не всегда является лучшим способом привести мысли в порядок. Иногда эффективнее и приятнее просто посидеть рядом с самым любимым в мире человеком, положив голову ему на плечо.

***

– Самира, а сколько тебе лет? – верхняя половина лица Тони показалась из-за тетради. Он сначала спросил, потом задумался, поправил очки и только после этого смутился и покраснел.

Самира не усмотрела в вопросе ничего предосудительного и ответила:

– Мне двадцать.

Не обладая выдающимися способностями к математике, Джек всё же удивился.

– Как это? Я думал, ты родилась после Грэйс.

– Потому что ты считаешь по вашей временной шкале, – Самира уставилась на Джека в терпеливом ожидании следующего вопроса.

– Прости, что? – не разочаровал Джек.

– В том другом мире время идёт чуточку быстрее, – вмешался Тони, – если вычислить фактор, то…

Джек замахал на него руками.

– Иначе говоря, если считать, – он изобразил пальцами кавычки, – по нашей шкале времени, то ты родилась позже Грэйс на пару месяцев. А если учитывать все прожитые тобой годы, то ты её старше?

– Ага, – весело сказала Самира.

– Фактор получается примерно одна целая, одна десятая, одна сотая… – всё же решился вставить Тони, однако Джека мало интересовали цифры.