Он безопасно пройти по хребту многоводного моря.

Гомер. Одиссея. Песнь пятая

За пятнадцать минут до начала лекции по литературе Старого Света, в летнюю программу которой входила античная культура, аудитория уже наполовину заполнилась. Кто-то читал, большинство склонились над своими телефонами, а некоторые особенно старательные студенты переписали спроектированный на стену отрывок.

– Грэйс сегодня утром опоздала на лабораторную по химии, – с укором сказал Тони, раскладывая вокруг себя книги, словарь, цветные ручки и блокнот. Он посещал этот предмет для ознакомления и не собирался сдавать тесты, но всё же стремился вынести потраченных часов максимум пользы.

– Да, мы вчера выпили немного, – с улыбкой ответил Джек.

Он решил составить Тони компанию на скучной лекции, но теперь, получив от друга полный презрения взгляд, пожалел о своём великодушии.

– В самом деле, немного?

– В самом деле, – Джек безуспешно попытался сдержать широкий зевок, ставящий под сомнение его рассказ. – Пару часов посидели в баре, выпили несколько коктейлей. Я ведь не мог не отпраздновать с Грэйс день её рождения.

– Всё надо делать вовремя, а не заставлять друзей подстраиваться под тебя, – заметил Тони. Он уже в третий раз нервно обвёл взглядом зал, мельком посмотрел на дверь и вновь оглядел все места в аудитории.

– А если она не объявится до начала занятия, мы успеем свалить и заняться чем-нибудь поинтереснее? – спросил Джек.

Вопрос был проигнорирован – Тони как раз выискивал переведённый отрывок из «Одиссеи» в томике с оригиналом, который он немногим ранее взял у Джека в библиотеке. Открыв нужную страницу, он пробубнил себе под нос текст и выписал незнакомые слова, после чего сообщил как бы между прочим:

– Надеюсь, до вечера Грэйс успеет оправиться и на предстоящем свидании будет чувствовать себя хорошо.

Джек поперхнулся воздухом.

– Вон там, – Тони указал на первый ряд, где в углу сидел ничем не примечательный блондинистый парень. – Его зовут Теодор Уолш. Они с Грэйс познакомились несколько недель назад на концерте и с тех пор иногда гуляют вместе. Сегодня первое настоящее свидание. Теодор приятный, добрый и воспитанный, он тоже любит музыку.

Джек с плохо скрываемым отвращением оглядел избранника Грэйс. Высокий, одновременно худой и широкоплечий, с приплюснутым носом, но мужественно выдающимся вперёд подбородком. О, этот подбородок, должно быть, скрывал от его взгляда книгу на коленях. Характеристика Теодора, внешний вид и даже его занудное имя нагоняли тоску.

– Не годится, – огласил Джек результат торопливых исследований.

В попытке спрятать улыбку Тони ниже склонился над книгой.

– Сомневаюсь, что Грэйс может заинтересовать подобный экземпляр, – продолжил Джек, надеясь услышать от друга подтверждение своих слов.

– Хм, – последовал ёмкий ответ.

– Между прочим, такие тихони с заурядной внешностью чаще всего имеют багаж комплексов и оказываются извращенцами!

Джек обрадовался, что отыскал весомый аргумент, но и эти слова не произвели на Тони должного впечатления.

– Пусть этот Теодор и не маньяк, он наверняка унылый сноб, – Джек рассмеялся, – нам с тобой пора решить, кому сегодня вечером спасать Грэйс и развлекать её после неудачного свидания.

Тони перелистнул страницу и наконец решил поддержать разговор:

– Пусть это будет тот, кто больше ревнует.

Джек фыркнул. Странно было слышать столь нелепые выводы от человека, с которым его уже больше десяти лет связывала тесная дружба.

– Я не ревную, – вкрадчиво ответил он.

– Хм.

– Я не ревную, – повторил Джек с нажимом, – просто этот зануда не подходит Грэйс. Поверь, как только она встретит своего прекрасного принца, я первым благословлю счастливую пару.

Теперь рассмеялся Тони.

– Ох, напомню я тебе эти слова.

– Уж не забудь, – взглянув на входную дверь, Джек мстительно оскалился, – а пока можешь прятаться под стол – твоя принцесса идёт.

Её звали Самира. Она появилась в университете два месяца назад, и – волею случая или судьбы – в наполненном студентами холле она именно у Тони спросила дорогу в деканат.

В вопросах романтических отношений, как, впрочем, и во многих других вопросах, Тони придерживался рациональных взглядов. Он считал, что внешность вторична, а единственный способ влюбиться – это провести вместе много времени и как следует узнать друг друга. Но в то утро, когда Тони смотрел вслед удаляющейся Самире, его нейронные связи переключились, и мозг вместе с остальным организмом начал работать по-новому. С тех пор они ни разу не разговаривали, зато Тони разузнал расписание девушки и в ту же неделю сам начал посещать литературу и историю.