Шрифт:
Котёночкин тяжело вздохнул.
– Сегодня утром дело было. Я как раз дежурил, вы все спали, часов в шесть где-то это произошло.
– Что произошло? – чувствуя недоброе, спросил Савушкин.
– Немцы подъехали на кюбельвагене. Трое. Между собой что-то переговорили, на нашу мельницу то и дело указывая.
– И ты думаешь?….
– И я думаю, что завтра у нас будут гости. Втроём они не решились, а завтра подтянут личный состав и обыщут мельницу.
Савушкин кивнул.
– Всё может быть. – Помолчав, произнёс: – А кликни-ка ты мне старшину. Побалакаем с ним.
Через пять минут, вытирая руки о белое полотенце с рюшами – явно не из имущества разведчиков – в офицерской комнате появился Костенко.
– Товарищ капитан, с ужином беда. Тушёнку хлопцы не хотят, а рыбных консервов у нас всего сорок банок. Шо будэмо робыты?
Савушкин вздохнул.
– Присядь, Олег. Может так статься, что придется всё кинуть и бечь – и будут твои бычки в томате немцы кушать….
Старшина недоумённо спросил:
– Куды бечь?
– Подальше отсюда. Ты пока мысли об ужине отложи в сторону, и доложи свои соображения по противопехотным заграждениям вокруг мельницы. Что у тебя есть на этот случай?
Костенко пожал плечами.
– Всэ е. ПОМЗ вторых [12] двадцать штук, с проволокой и взрывателем. ПМД [13] десяток. Озээмок [14] четыре штуки.
– Это которые выпрыгивают и на высоте метра взрываются? – поинтересовался Котёночкин.
– Они. Если будэ трэба – заминируем вси подходы. А шо, есть опасность? – Настороженно произнёс старшина.
– Та бис його знае…. – Ответил Савушкин. И добавил: – Но ты мне на всякий случай схему минирования подходов набросай. Так, чтобы у нас было время после первого взрыва салом пятки смазать.
12
ПОМЗ-2 – советская противопехотная мина натяжного действия. Поражение наносится осколками корпуса мины. Подрыв производится, когда человек, зацепившись ногой за проволочную растяжку, выдернет боевую чеку взрывателя.
13
ПМД-6 – советская противопехотная мина нажимного действия, массой 580 гр.
14
ОЗМ-3 – советская противопехотная выпрыгивающая осколочная мина кругового поражения.
– А… А вы, товарищ капитан? – И Костенко кивнул на ногу Савушкина.
– Разберемся. Ты пока займись своим сапёрским делом. И вот ещё что – потом поройся под мельницей, может, какую лодку найдёшь. Судя по всему, должно у здешнего владельца какое-никакое плавсредство быть, не может не быть. Если не найдёшь – соорудите с Некрасовым, как его Андрей сменит, плот на четверых, тут всякого пригодного дерева хватает. Но сначала – схема минирования. Нарисуешь схему – принеси показать.
– Есть! – Костенко встал, тяжело вздохнул и вышел.
Савушкин обернулся к своему заместителю.
– Про четверых – ты понимаешь, о чем я.
Котёночкин кивнул.
– Понимаю. Решили остаться в заслоне.
– Именно. Со мной вы не уйдёте, я вас всех угроблю. А оставшись здесь – дам вам шанс продолжить выполнение задания.
– Шкуру свою спасти… – Глухо добавил лейтенант.
– И это тоже. Но не главное. – Помолчав, Савушкин добавил: – Сантименты отставить. Тем более – ещё ничего непоправимого не произошло. Может статься, что ничего и не произойдёт. – Глянув на часы, добавил: – Иди, меняй Витю.
– Есть! – Котёночкин встал, бросил на капитана взгляд, полный сострадания, и направился к входным дверям. Савушкин, хмыкнув, бросил:
– Оставить жалеть командира! – И, улыбнувшись, добавил: – Володя, что-то мне подсказывает, что завтракать мы будем здесь – несмотря на твоих утренних немцев на кюбельвагене….
Но завтракать им не пришлось – утро началось гораздо раньше, чем обычно. В долине Йизерки ещё царил предрассветный сумрак, ночь только-только собиралась уходить – когда где-то на северо-западе загромыхало, да так, что спящие доселе глубоким сном разведчики вскочили, как ужаленные. Сидевший у дверей Костенко, обернувшись и убедившись, что вся компания в сборе – доложил:
Конец ознакомительного фрагмента.