Волк сделал несколько выпадов — удалось увернуться. Удар хвостом — пришлось подобрать пару ног, чтобы не замедлиться и не потерять обретённый ритм перемещения. Двэйн искал момент, чтобы подловить принца и ударить жвалами. Но химера была чуть мельче и юлила, как самая настоящая змея. И не упускать её из виду помогало удивительное зрение.

Двэйн вычислил угадываемый порядок атак принца. У каждого мага обычно своя выработанная система боя. В первый раз удалось преградить принцу путь лапами, сбить с пути, заставить уклониться в неудобную сторону.

Там Двэйн подловил его паутиной, замедлил и достал жвалами. Впрочем, химера извернулась и умудрилась укусить его за одну из лап. Но вполсилы. Наверное, поэтому савир Двэйна развеялся чуть позже, чем Рошина.

Грянул гонг.

— Я должен был это предвидеть, — выдохнул его высочество, вытирая пот со лба.

Потеря облика — это всегда неприятно. Нужно немного времени, чтобы прийти в себя, унять ломоту в мышцах, вызванную оттоком магии. Пока зрители возбуждённо обсуждали первую схватку, оба поединщика восстановили силы. Но теперь Двэйн решил застать принца врасплох.

Ещё по тому, как начали завихряться магические потоки Рошина, он догадался, чей облик тот примет сейчас. Дело рискованное, но хотелось верить, что всё получится — и тогда во второй половине схватки у него будет преимущество.

Двэйн обернулся огромным соколом и сразу взмыл над головой медведя, которым обратился принц. Тот такого поворота не ожидал. Скорее думал, что противник станет драконом — самым надёжным своим савиром. Гигантский медведь был почти одного с ним размера, да и раньше они уже сходились в схватках в таких обликах.

Но несмотря на то, что сокол выглядел слабее, он был маневреннее и при этом не менее опасен.

Двэйн нападал на принца сверху, а тот лишь размахивал огромными лапами в попытке его достать. Крутился, словно его оса жалила, ревел так, что сотрясались скамьи, где сидели гости. Пару раз он клацнул зубами в опасной близости от лап птицы, но всё равно был медленне.

Тут Рошин прогадал.

Однако силых уходили у обоих. Савиры не могут слишком долго находиться в человеческом мире. Двэйн заметил с высоты, как побледнела леота его высочества — та, к которой и был привязан этот облик.

Ещё пара ударов когтями — и можно будет сводить к ничьей, чтобы не слишком обижать Рошина. Лучше, если ни за кем не останется явного преимущества. А дальше у Двэйна ещё два надёжных савира — и поединок пойдёт легче.

В очередной раз поднявшись до границы защитного купола, Двэйн камнем бросился на голову разозлённого сумеречного зверя. Взмахнул крыльями и тут понял, что не чувствует их. Голову повело, перед глазами всё завертелось.

Он всё же упал — но не так, как рассчитывал. Рухнул с приличной высоты в облике человека прямо под ноги гневно пыхтящего медведя.

И тут Рошину тоже нужно было бы скинуть облик, но он отчего-то не стал. Напротив — двинулся на противника сотрясающими землю прыжками. Двэйн едва успел встать — и тут же отшатнулся.

Когти медведя зацепили рубашку и оторвали от неё приличный клок. Медведь рванул «поводок» на себя, готовясь нанести удар другой лапой. Пришлось приложить все силы, чтобы окончательно отодрать от себя кусок ткани и высвободиться из рукава.

Что-то рубашкам последнее время не везёт. Так можно в одном исподнем остаться!

Двэйн отшагнул ближе к краю площадки, попытался вызвать следующего савира, но внутри всё отозвалось глухой пустотой. Нужно выждать положенное время отката. но сейчас некогда. Похоже, всё гораздо серьёзнее, чем просто ослабшая связь с соколом.

— Рошин, стой! — крикнул Двэйн, когда медведь снова двинулся на него.

Что вообще происходит? Почему он не видит, что всё не так?!

Двэйн закрутил бич из сгустков тёмной энергии, чтобы хоть немного приструнить зверя. В последний миг перед атакой медведя, ушёл в сторону, развернулся и набросил аркан на широченную мохнатую шею. Потянул, пытаясь пригнуть к земле.

Зверь махнул лапой, разрывая путы. Встал на четыре лапы и снова бросился на противника.

Придётся отступать!

Новая попытка призвать другого савира прошла впустую. Мерцающая граница поля подсказала, что пора бы и остановиться. Двэйн попытался увильнуть от удара медвежьими когтями, но четыре огненные полосы боли разорвали бок в клочья.

Тогда только прозвучал тревожный, какой-то панический гонг.

Оказалось, с того мига, как Двэйн потерял савира и до ранения прошло не больше нескольких мгновений. А показалось, что пара часов!