Шрифт:
– Серьезно? Так много получаете?
– Мало трачу. Общежитие у нас отличное — рядом с морем, место тихое. До учебы пешком — там недалеко, и просыпаешься пока идешь. Еду сама готовлю, тем более что рыба у нас, считай, бесплатная — ихтиологи её отлавливают для изучения.
– Ну и на одежде, опять таки, экономите, как погляжу…
– Я обижусь...
– Вы меня не так поняли — климат тут теплый… Шуб не надо. Так, говорите, вас подружки подначивали со мной заговорить?
– Да. Я просто в нашей компании одна без парня.
– Что так?
– Требовательная я очень!
– И какие же ваши требования?
– Вам так интересно?
– А почему бы и нет?
– Так вы же все равно скоро уезжаете?
– Да я всегда «скоро уезжаю». Служба у меня такая. Я вообще в этом смысле очень удобный — все время по командировкам. Не успею надоесть.
– А я выучусь и тоже все время буду в экспедициях всяких.
– Вот видите как здорово? Приехали, погуляли, новости последние друг другу рассказали и снова путь. Никакой нудной рутины быта.
– Ох, боюсь подруги завидовать будут… Они с лейтенантами гуляют, а я сразу с майором…
– Кто не рискует — тот не побеждает. Они сами вас сюда послали, так что пусть теперь локти кусают.
– И то верно… - Саша дернула плечами и китель сполз на песок, - Пойдемте искупаемся еще разок?
...
Прикативший утром Гриша сиял довольной улыбкой и хитро косился на Майора, пока тот завтракал. Коваль спокойно доел, отнес посуду, поднялся за вещами и сев в машину, отчеканил.
– Александра. Девятнадцать лет. Студентка ЗГОИ. Но ты, судя по всему, уже в курсе.
– Ага! Не подумайте, что я за вами следил…
– Из института доложили?
– Ну да. Вы ж девчонке ниче про себя, считай, не рассказали, вот они с подружками и пошли строить версии, что же это там за майор такой загадочный. А до нас слухи о загадочных людях быстро доходят.
– Пусть... Тебе-то не прилетело, что ты меня оставил?
– Не. Но подкалывают. Говорят: «Там еще подружки были, а ты и сам ушел, и нас не позвал.». Симпатичная хоть?
– Кто? Саша? Да. Вполне.
– И что вы?
– Я? Нормально — искупались, поболтали, снова искупались, обменялись почтовыми адресами. Проводил её, потом пошел спать.
– Думаете, получится у вас чего?
– А что тут думать? Там видно будет. С нашей службой и работой такое наперед не загадывают. Ты мне лучше скажи — есть версии, как Бабкин документы забрал? Ему ведь, несмотря на допуск в штаб, в кабинете долго рыться вряд ли бы кто позволил. Значит точно знал, что брать.
– Турухаев с Варениковой говорили, что он этим делом очень интересовался. Мог еще до самоубийства Иваркина что-то узнать. Сперва профессиональное любопытство, а потом и жадность свое слово сказала. Меня больше удивляет, что они с Фроловым никак не связаны. Сразу два независимо действующих предателя в одном месте.
– Поэтому его и прозевали. Думали на Фролова и его ячейку, их колоть пытались, а Бабкин тем временем улизнул. Ну ничего — найдем его. И тех кто в доме рылся — тоже найдем.
Машина нырнула в служебный проезд вокзала. Поезд только подали, так что было время попрощаться. Гриша смущенно улыбаясь, протянул Майору перетянутый шпагатом бумажный сверток.
– Рыба. Наша. Копченая. В дорогу. Я, когда тогда один обратно шел, все голову ломал, что вам на память отгрузить, чтобы у вас память о нашем городе хорошая осталась. Про Александру тогда не знал, а то бы не парился. О Долгоморске ведь что помнят? Какие тут девушки...
– Ну да… - Коваль понимающе улыбнулся, - И какая тут рыба…
– Ага. Так что вот вам. Только с документами не кладите.
Гриша кивнул на чемоданчик в руке Майора. Тот снова улыбнулся, и взяв сверток, взвесил его в руке.
– Спасибо… Ого — да я столько не съем.
– Я знаю сколько брать — поверьте. Съедите и добавки попросите...
– Ну — тогда хорошо. Ладно — приятно было с вами поработать. Надеюсь, я в следующий раз к вам приеду уже не по делам, а в отпуск.
– А куда вы денетесь? У вас тут барышня теперь. Ей долго учиться. Ладно — «прощай» у нас не говорят…
– А говорят до встречи, - закончил фразу Коваль и пожав Грише руку, зашагал к служебному вагону.
Глава 6. Сыч.
Чойс завороженно следил за полетом двух подручных, которые должны были охранять вход на виллу. Тела летели красиво, в облаке щепок, и не менее красиво приземлились. Закончив отслеживать их падение, он, наконец, обратил внимание на монахов, стоявших там, где раньше были двери.