— У тебя есть другая, которую ты любимой назвал, — продолжала вредничать я.

— Госпожа. Яссин отозвался так о своей наложнице в прошедшем времени. Если вы этого не заметили. — Морис не боясь змея, подошел к нам и погладив меня по плечу, поцеловал запястье. Негодный крохх! Ведь знает, что меня от его невинных прикосновений и поцелуев бросает в жар! И пользуется. — Яс, не злись на госпожу. Ты тоже не прав. Женщины очень болезненно воспринимают информацию о том, что другая, пусть и в прошлом, была любимой и близкой. А у госпожи, к тому же, повышенный гормональный фон влияет на адекватное осмысливание поступков.

Наказующий, приподняв мой подбородок, вгляделся в уже мокрые глаза и дрожащий от обиды подбородок:

— Просссти, атея. Я не хотел тебя оссскорбить. Я проссссто выполняю наш договор — быть чесссстным ссс тобой. Лучшшше, чтобы о моей личной жизни ты узнала от меня, а не от других. Проссти, сссолнышшко… Мор, накормите ее. Я должен навесссти некоторые ссправки. Ты не обидишшшся, милая, ессли я покину васссс на перу чассссов. — наг нежно поцеловал меня в уголок глаза.

— Нет. Не обижусь. — целуя его в ответ, попыталась улыбнуться я.

— Ал, ты сосставишшь мне компанию? — покосился змей на командора.

Ясно. Мужья что-то затевают.

— Да. Милая, мы скоро. — поцеловав меня в затылок, от чего по коже рассыпались искорки удовольствия, командор вышел вслед за величественным наагатом.

— Морис, — откидываясь мужу затылком на плечо, спросила я, — А что эти тихушники затевают, случайно не знаешь?

Вместо ответа, осторожный и одновремено обжигающий поцелуй, и горячие объятия, прижавшие меня к умопомрачительному телу лимари. Нет, вот как он это делает? Он может просто стоять рядом, а у меня от желания голова начинает кружиться.

— Госпожа, не стоит беспокоиться. Просто Яс с Алом наведут справки о Карэ Амитал Латтиле. Заодно, пообщаются с его дочерью, Эмили. Ой…

Но я уже взбесилась:

— Так-так-так… Значит гарем Наказующего тоже прилетел? Да? А я ничего не знаю об этом. И это он тут говорил о доверии и честности!? И этот гад сейчас, из моей постели поперся к своим озабоченным наложницам! Да еще и Алара прихватил, негодяй! Сам пусть путается с этими…. с пониженной планкой которые… Но командор-то при чем? Его он зачем подставляет? А ты… ты… ты его еще и покрываешь!

— Я никого не покрываю, госпожа. И Яс не сказал о гареме, потому, что просто забыл о том, что они прилетели. И сейчас там у них будет очень неприятный для наложниц разговор. А Ала он, скорее всего, попросил узнать все что можно об отце Эмили, и как его сюда привезти для допроса. Не стоит тревожиться, госпожа. Он вас больше чем любит. И хоть для него это странно и непонятно, но Наказующий с каждым днем все лучше вас чувствует. Скоро он догонит в этом меня. Может быть. — лимари уткнулся мне в затылок, поглаживая живот нежными руками.

— А почему ты его всегда защищаешь передо мной? — задала я давно мучавший меня вопрос.

— Потому, что он вас любит. И Алар тоже. А я ЗНАЮ, что такое ИСТИННАЯ ЛЮБОВЬ. И как страшно думать, что можешь ее потерять. — ровно ответил крохх.

— Ты кого-то любил? Скажи. Если смогу, я помогу тебе найти твою ИСТИННУЮ.
– предложила я назло себе, чувствуя как от боли возможной потери сжимается сердце.

— Глупая, слепая, обожаемая госпожа, — усмехнулся Морис в мой затылок. — Я нахожусь сейчас со своей ИСТИННОЙ ПАРОЙ. Только… я немного переживаю, как пройдет первая встреча у моей любимой с дочерьми. Я очень боюсь, что вам они не понравятся. Или начнут капризничать и ссориться с вами. Дети… и вы дитя… Мне звезды послали госпожу-ребенка… Мне страшна даже тень мысли о том, что я больше никогда не смогу дышать вами.

Черный комок тревоги, угнездившийся в груди, чудесным образом преобразовался в распускающийся цветок счастья.

Положила ладонь на его неосознанно напрягшиеся пальцы:

— Почему ты говоришь мне «вы» и упорно называешь «госпожой»?

— Потому, что вы моя госпожа. Обретенная госпожа. Которой принадлежат мои душа, тело и разум. — просто ответил Морис, переплетая свои пальцы с моими.

— Морис, а сколько тебе лет? — уж выяснять все о своем муже, так основательно.

— Триста семьдесят два. А живут лимари-кор до тысячи лет… когда им это позволяют хозяйки их сердца. А если не встретил её, то до пятисот лет. — Морис снова поцеловал меня, на этот раз, над лопатками, — Как видите, вы на много продлили мне жизнь. И вы же можете её сократить. Просто отошлите меня от себя на пару лет… и по их прошествии вам я уже никогда не помешаю своим присутствием.

— Ты… через два года меня забудешь? — настырно допытываласья, хоть уже и кретину было понятно то, что хотел донести до меня Морис.

Лимари тихонько вздохнул:

— Дитя… Госпожа, наша раса не может забыть Обретенную. А вдали просто угасают и уходят за Грань.

Я развернулсь в кольце его нежных рук:

— Не оставляй меня никогда. Пожалуйста! И никогда никому не верь, если тебе скажут, что я не хочу тебя видеть. И хочу отослать от себя. Дай мне слово, что будешь верить и выполнять только те просьбы, которые я лично тебе скажу. — осторожно погладила склонившееся ко мне лицо.