Получив шлепок по заднице, я как подстреленная лань несусь в ванную. Чертов извращенец. Уже начинаю жалеть, что позвала его с собой.

Окончательно убеждаюсь в опрометчивости своего решения, когда вижу в зеркале лохматое чучело с потеками туши, которые делают меня похожей на маньячного вида панду. Не хватает бензопилы или топора.

Влад останавливается за моей спиной и аккуратно приглаживает волосы, посмеиваясь над моим внешним видом. Замерев, наблюдаю за его действиями, не зная, как надо вести себя в таких ситуациях.

Может стоит вытолкнуть его за дверь и попытаться привести себя в человеческий вид? Или уже поздно?

Проконсультироваться бы с Блядовино ди Курваджо, но Людмила почти в трех тысячах километрах от меня, спит в теплой постельке. Своей или очередного еб… мужчины. Уверена она знает, как правильно себя вести с любовником во время однодневного полового периода.

В левой половине груди тоскливо ноет. Одноразовая, случайная — звучит отвратительно. Почему мы не встретились при других обстоятельства? Я готова завыть от несправедливости.

Влад берет расческу и начинает распутывать беспредел, именуемый «прической».

— Поройся в шкафчике, — говорит он, — в таких номерах обычно полно всякой женской дребедени.

Ну, ему лучше знать, что есть в люксовых апартаментах. Куда нам холопам.

В навесном шкафу у зеркала я действительно нахожу одноразовые средства по уходу для всех частей тела. Вижу даже интимную смазку и задвигаю ее в дальний угол. Неплохо курортные гостиницы подготовились.

Наконец смываю остатки грима и чувствую облегчение, будто железную маску с лица сняла. Кожа становится бледнее, а глаза — наивнее, веснушки проступают на носу и щеках ярче. Мой привычный вид.

Влад сосредоточенно возится с моей копной, аккуратно распутывая локоны, и я невольно улыбаюсь. Внутри разливается приятное тепло, а сердце ускоряется от интимности и трогательности момента. Словно мы семейная пара, которая много лет трепетно заботится друг о друге.

Не каждый мужчина будет помогать кикиморе трансформироваться в прекрасную русалку. Леша бы поржал над моим внешним видов, а расчесать волосы ему и в голову бы не пришло. Выдал бы что-нибудь в духе «не мужское это дело» и утопал смотреть телевизор.

А что мужское? Ходить налево и бояться честно признаться? Или вылить ушат помоев, когда поймали «на горячем»?

Зачем я его вспоминаю? Никаких цензурных слов не хватит, чтобы описать, как я зла на него за трусость. Да, и нецензурных тоже. Как говорится, ни в сказке сказать — ни матом сформулировать.

— Откуда у тебя шрам? — разрывает тишину Влад.

Дергаюсь от вопроса как от разряда тока, и бледнею. Я стараюсь о нем не думать, и о событиях его оставивших. Уродливая отметина, танцующаяся по пояснице наискосок к левой ягодице — вечное напоминание о человеке, которого я вычеркнула из своей жизни.

Стараясь взять эмоции под контроль, сосредотачиваюсь на изящной мыльнице и выдаю заготовленную версию:

— Когда были маленькие, мы с Лелей катались на велосипедах. Участок дороги был с крутой извилистой горкой. Мама запрещала туда ездить, но запретный плод… — горько усмехаюсь, — я упала и прокатилась то ли по камням, то ли по стеклу.

Расческа замирает, и я решаюсь посмотреть на Влада. Обычно этой истории хватает, никто не выпытывает подробности, лишь сочувственно кивают. Но Влад пристально вглядывается в мое лицо, а затем уверенно говорит:

— Чушь. Не буду давить. Захочешь, потом расскажешь.

Чувствую растерянность. Как он может так однозначно заявлять, что я вру. Он же совсем меня не знает. И что значит «потом расскажешь»? Какое «потом»?

Наверное, оговорился. Забыл, что мы чужие люди, которые к утру разойдутся и пойдут каждый своей дорогой.

Пока я всеми силами уговариваю сердце замедлиться и не взращивать глупую надежду, Влад откладывает расческу и подталкивает меня к душевой.

Однажды мы с Лешей пытались заняться сексом в душе. Вышло, мягко говоря, не очень. Муж сначала пытался меня поднять, но мы оба были мокрые и скользкие, и в результате он поцарапал мне бедро. Потом он поднял мою ногу, но я постоянно боялась поскользнуться, балансируя на второй. Потом уперлась руками в край ванной и вроде бы дело пошло, но настрой был уже сбит, и мне пришлось имитировать оргазм.

Сегодня же в меня вколачивают весомые доказательства, что секс в душе не просто возможен, он — фантастический. Даже навязчивая трель телефона, разрывающая тишину нон-стопом, не мешает отдаваться процессу целиком.

Руки упираются в матовое стекло душевой, и я не боюсь поскользнуться и упасть, руки Влада крепко сжимают талию, не позволяя сдвинуться. Прогибаюсь в пояснице, получая звонкий шлепок по попе, откидываю голову назад. Горло саднит от несдержанных криков.

Через несколько минут бешеных движений, Влад сдавленно приказывает: