– Интересно, он бы меня потом отпустил? После всего этого?
– задумчиво прошептала я.

– Э, нет, насчет отпустить - это сильно вряд ли. Такое сокровище лучше держать к себе поближе, на постоянной основе.

Она хотела еще что-то сказать, но в этот момент раздался оглушительный грохот, и стекла всех окон в детской комнате разлетелись осколками. Я зажмурилась и инстинктивно прикрыла собой Оливию, чтобы осколки попали не на девочку, а на меня. Но почему-то этого не произошло.

Я осторожно оглянулась и поняла, что осколки не упали на пол, почему-то полетели куда-то вверх, словно бы повинуясь некой невидимой силе.

Агния уже подскочила к окну и взволнованно выглядывала наружу. Я тоже подошла, чтобы посмотреть, что происходит, и поняла, что окна разбились не в одной детской комнате, а во всем замке. И все летели теперь куда-то вверх, подгоняемые разбушевавшимся порывистым ветром.

Агния внимательно посмотрела за траекторией полета стеклянных осколков, нахмурилась и осторожно спросила меня:

– А твоя истинная пара тоже не в курсе, что в тебе течет кровь Древних, да?

Глава 32. Тысячи осколков

Я напряженно вглядывалась в осколки окон, которые страшным вихрем летели в определенную сторону, наверх башни. Очень похоже, что в сторону трапезной, где сейчас находились Тео, Шеймус и Винсент.

– Господи, это что, Шеймус так колдует?
– ахнула я.

Ничего более красивого и одновременно дикого не видела в своей жизни.

Тысячи, миллионы осколков летели, переливаясь на закатном солнце всеми цветами красного и оранжевого. Бесконечно красивое и бесконечно жуткое зрелище.

– Нет, - уверенно качнула головой Агния.
– Это Тео частичку эрахнита активировал.

– Что? Но как?

– Сильными эмоциями. Планы меняются, отводить тебя в Гхоран некогда. Бежим, надо им помочь.

Мы развернулись с ней в сторону выхода из детской комнаты, но дорогу нам преградил Олимф. Хмурый и сосредоточенный, он стоял около двери, скрестив руки на груди и глядя на нас с Агнией. Я открыла рот, чтобы разразиться гневной тирадой, но была огорошена мягким:

– Ты закрыла собой мою дочь от осколков.

Я недоуменно пожала плечами. А как иначе? Я думала, что ребенку грозит опасность, и попыталась его защитить.

Хотя...

Тут же подумалось, что еще пару недель назад я бы никакую девочку защищать не стала. Зачем? Это ее проблемы, не мои. Я всегда так рассуждала, думая только о себе, о своей выгоде. Но, кажется, путешествие по лабиринту грёз в компании с Винсентом и в особенности с Тео что-то изменили в моем сознании. Возможно, даже очень многое, просто у меня не было времени подумать над этим. Пока мы втроем скакали по разным обрывкам миров, приходилось действовать сообща, помогать друг другу, потому что многие желтые двери находились в труднодоступных местах. Я сама не заметила, как научилась работать в команде и думать не только о себе.

– Идите с миром, - вздохнул император, щёлкая пальцами и открывая входную дверь.
– Не могу я силой удерживать тех, кто желает добра моей дочери и готов самозабвенно защищать ее.

Я чуть не кинулась на шею Олимфу с восторженными поцелуями. В последний момент сообразила, что это чревато последствиями, поэтому мы с Агнией отвесили неглубокий поклон императору, сказали Оливии, что побежали "спасать дядю Тео" и скорее рванули по коридорам, пока император не передумал.

Я слышала, как за нашими спинами он громко звал слуг, требуя немедленно собрать всех воинов и "прекратить беспорядки в замке", но мы дожидаться "подкрепления" не стали и безостановочно бежали верх по винтовым лестницам. По пути нам никто не попадался, все стражники уже либо сбегались к императору, либо ошарашенно глазели на разбитые окна и бурно переговаривались по этому поводу.

– А что мы делать-то будем? Как можем помочь?
– на бегу спросила я, игнорируя колотье в боку.

– На месте разберемся, - отмахнулась Агния.
– Но если Тео активировал эрахнит, то нам лучше быть поблизости... Ты, кстати, ничего особенного не чувствуешь?

Я как раз думала о том, что грудную клетку уже раздирает от обжигающее ощущения. По венам словно бы расползался пожар, дышать становилось тяжелее.

Кажется, Агния поняла это без слов по моему выражению лица.

– Крепись, скоро пройдет. Когда у меня магия впервые по телу растекалась, я думала, что сгорю заживо, настолько дикие чувства были. Но это не конец света, правда. Просто потерпи.

Я кивнула, стиснув зубы, и мы молча добрались до трапезной, откуда меня недавно тащили волоком. Я лишь на секунду замерла перед дверью, за которой, судя по воплям и грохоту, творилось что-то невообразимое. А потом вдохнула поглубже и дернула дверь на себя.

– О Господи!
– ахнула Агния за моей спиной.

А я не ахнула, потому что временно потеряла дар речи от всей открывшейся перед нами картиной.

Трапезная была разгромлена напрочь. Сейчас она превратилась в настоящее поле боя между драконами и обычными волшебниками. Помещение ежесекундно озарялось вспышками разноцветных заклинаний и всполохами пламени, а от изрыгаемого драконьего огня бросало в жар. Я увидела Огнияра и Шеймуса как раз за секунду до того, как оба обратились в драконов и кинулись друг на друга. Я увидела изрядно потрепанного Винсента, раздающего указания прибывшим бойцам гхоранской инквизиции, на которую уже нападала орава волшебников, видимо, из числа прихвостней Шеймуса.