На меня в очередной раз снисходит озарение.

— Тим-Тим, да ведь ты, получается, самый настоящий психолог, да? Или психотерапевт?

Он раздувается от важности.

— Я — Целитель душ, Ваня. Такое вот у меняу скр-ромное звание.

Улыбнувшись, следую за его пушистым хвостом. Но, прежде чем ступить на крылечко, оборачиваюсь. Невдалеке, у озера, взору открывается сказочная картина. В чудесной постели из трав и ветвей, окружённая искорками светлячков, лежит самая настоящая Спящая Красавица, словно дожидается своего принца. Чтобы не разбудить её, понижаю голос:

— Ты потом вернёшься к ней? Будешь лежать в ногах?

— Зачем? Этоу не обязательноу. Хоть и в ходу у домашних котоув, но они пр-росто не умеют по-др-ругому.

Кот проскальзывает в дверь, и я спешу следом. Он продолжает, запрыгивая на любимую лежанку:

— Ты же помнишь, что во сне можноу попасть куда угодноу. Спать я могу и тут, а вот в сновидение пр-роникну к любому, где бы он не находилсяу. Р-расстояние не имеет значения.

Касаюсь стенки пузатого самовара — горячо! — и наливаю себе чаю, а Тимычу тёплого молока из кувшина.

— А ты заметил, как Мирабель изменилась? Или мне настолько этого хочется, что я готова видеть то, чего нет?

Кот энергично кивает.

— Заметил. Тебеу не показалось. Конечноу, такой белой и пушистой, как я, ей никогдау не стать, и не обольщайся: ты ещё не р-раз нар-рвёшься на её фыр-рчание и остр-рый язычок. Но из детских шалостей она выр-растет.

Не могу удержаться от ехидства:

— Ага, перейдёт на шалости взрослые!

Он трясётся от сдерживаемого смеха.

— Нет, пр-ростоу их пер-рерастёт. Как, знаешь, дети пер-рерастают некоторые болезни? Так и тут. А вообще, мне кажетсяу…

Он задумывается и надолго умокает, припав к молоку. Мы с мышатами успеваем освоить с десяток пирожков, когда он, наконец, соизволит заговорить вновь:

— К делу бы её пр-ристроить. Не ко всяким дур-рацким занятиям Пер-рвой Донны — благотвор-рительность, то да сё… а к чему-то стоящему. Чтобы польза была, и ей — в пер-рвую очередь. Чтобы собой, наконец, загор-рдилась. Я вот тут, пока ты спалау, успел в блюдечко заглянуть. И знаешь, какой интер-ресный эпизоуд пр-рихватил? Стоит наша Мир-ри с подр-ругами в саду, на своём пр-разднике… Да, ей ведь всё же устр-роили именины, чтоб я так жил каждую неделю!.. Вот слушает она подруг, котор-рые шипят о всякой там ерунде — нар-рядах, сплетнях, обидах, гадостях всяких, и любую новость завер-ршают всегдашним: «Ах, эта ужасная бесстыдная молодёжь!» А я-то вижу, что она им не внимает, а на др-ругих ушки навостр-рила. На соседней полянке спор-рят донна Софья, стар-рый маг-стихийник и какая-то молоденькая ведьмочка. Ну, ты понимаешь, что из себя пр-редставляет дискуссия пр-рофессионалов: сплошная абр-ракадабр-ра! Но в самом конце, когда юная особа доказала таки какую-то свою гипотенузу… пар-рдон, ги-по-те-зу, её почтенные собеседники в один голос заявили: «Какая у нас пр-рекрасная молодёжь! Ведь и мы такими были!» И вот тут наша Мирабель сперва пятнами кр-расными пошлау, потом побледнела, потом задумалась. И удалилась, остаувив подр-ружек с р-разинутыми р-ртами. Со своего пр-раздника ушла, пр-редставляешь? И ещё что скажу…

Кот заговорщически оглядывается, хоть подслушивать нас некому.

— Вид у неё был такой, что вот-вот сор-рвётся и очер-редную истер-рику закатит. Дон Теймур-р, твой неср-равненный свёкр-р, судя по обр-речённому выр-ражению лица, уже собир-рался усмир-рять бур-рю. Но Мир-ри только возьми да и скажи: «Что ты сделал со мной, Тимур-р, что ты сделал? Я ведь могла сейчас быть не глупее этой девчонки! Впрочем, ты тут ни при чём. Это я, я позволила себя отговорить от учёбы, потому что испугалась…» И большего он от неё не добилсяу. И, знаешь, Ваня, кажетсяу, Тимур-р не на шутку забеспокоился. Тогда-то он и р-распорядился пр-риглядывать за супр-ругой. М-м? Как тебе?

Задумчиво отхлёбываю от очередной чашки.

Отставляю чай.

— Да. Это серьёзно. Знаешь, Тимыч…

Разломив для мышат пышный калачик, пальцем подбираю в кучку крошки. Крошки для белых «крошек»…

— Отмотать время назад невозможно, и что сделано, то сделано, не исправить. Но что, если дать Мирабель шанс наверстать хоть что-то из упущенного? Знаешь, как иногда бывает? Больной, приговорённый к смерти диагнозом, отбрасывает всё, чем занимался всю жизнь через «не могу», и возвращался к любимому делу. К своей, допустим, забытой мечте, которую всё откладывал на потом, но понял, что никакого «потом» не будет. И зарабатывал такие приступы счастья, что болезнь отступала!

— Хм.

Кот задумчиво булькает молоком.

— Я тебя услышаул. И, думаю, что понял. Только вот с какого бока за это делоу взяться?

— Тимыч, сейчас я тебе задам один вопрос, важный, ты ему не удивляйся. Разноглазие, то есть гетерохромия, имеет какое-то отношение к магическим способностям? Ну, например, может оно служить генной мутации, внешним признаком того, что у человека своеобразный Дар? Глупый вопрос, да?

— Мяу!

Кот возмущён настолько, что даже позволяет себе простецкий мяв. И едва не давится.

— Ф-фу, ну ты и ляпнешь иногдау! Это же очевидноу! А впр-рочем, стоп!

Мы глядим друг другу в глаза.

— А ведь и впрямь… — Баюн прокашливается. — Р-разноглазость, Ваня, это пр-ризнак пр-редрасположенности к ментальным и пр-ровидческим дар-рам. Ёшкин кот! Вот почему молодой Мир-ри так тр-рудно было в Высшей Школе!

— Настолько, что она позволила себя убедить, будто ведьмовство — не её? — подхватываю я. — И наверняка поддалась на уговоры мужа, и больше не пыталась учиться! А всего-то надо было…