— «Дорогая донна Мирабель дель…» Это понятно… «Во время моего визита с поздравлениями к донне Софье… обратила внимание на изменение в вашей ауре… Огромный потенциал… в спящем состоянии… Ещё немного — и будет поздно».

Опершись спиной о дверь, сползает на пол, хватая воздух губами.

Потом, какое-то время ещё раз пробежав по строкам непонимающим взглядом и сконцентрировавшись, находит место, на котором остановилась.

— «У вас огромный магический потенциал, донна. К сожалению, до сих пор нераскрытый, практически погребённый в спящем состоянии. Конечно, только Вам решать, что делать с Вашей жизнью и Вашей магией, но знайте: судя по всему, остались считанные дни до закукливания вашего Дара навсегда. Ещё немного — и будет поздно, и даже Орденские менталисты не оживят его.

Возможно, Ваша нынешняя жизнь Вас вполне устраивает. В таком случае, я приношу глубочайшие извинения за своё бестактное вмешательство в чужое личное пространство и судьбу. Но, как маг по призванию, не могу пройти мимо, не поставив в известность об открывающихся перед Вами возможностях. Если всё же Вы решитесь на инициацию Дара — жду вас в Ордене. Но не позднее…» Не позднее?..

Донна Мирабель хватается за голову.

— Не может быть. Сегодня?

Вскочив, лихорадочно переворачивает листок, ищет дату отправления. Отыскав, стонет в отчаянье.

— Слишком поздно! Я не успею к полудню!

Оцепенев от горя, кое-как бредёт к креслу и падает в него.

…Тим-Тим нетерпеливо ёрзает на моих коленях. Мне так и хочется прикрикнуть: «Да что у тебя, шило в попе? Угомонись!» Но сама сижу, как на иголках.

Мири, догадайся же! Честное слово, это не моя придумка, это Акара решила усложнить: поставить тебя в жёсткие временные рамки. Если сдашься сразу, значит, не больно-то тебе и нужна магия, значит, ты зря страдаешь по прошлому, в котором тебе не дали доучиться. Тогда будем искать новые пути, так сказать, духовного исцеления… А вот если заартачишься, начнёшь действовать, дёргаться искать выход… А он есть, Белль! Их даже несколь…

Она отбрасывает письмо и вскакивает с кресла, сжав кулачки. Топает ногой. Мечется между гардеробной и зеркалом.

— В Тардисбурге холодно… Холодно!

На пол летит выхваченное из особой заговоренной кладовой нечто вроде меховой накидки. Сверху, прямо на неё, падают шапочка, тёплые сапожки, одно платье, второе, третье… И вдруг начинают бить часы.

— Десять!

Закусив губу, донна переобувается. Оправив на себе домашний наряд, быстро затягивает в меховой узел всё, что успело попасться под руку, и мчится к двери. Притормозив, бросается в спальню, к шкатулке с драгоценностями, не глядя, выхватывает и суёт в карман всё, что зацепила — горсть блестящего с золотом и камушками, издалека не разберёшь… Остановившись, словно налетев на невидимое препятствие, окидывает взглядом свои роскошные покои.

— Всё.

Голос надтреснувший, севший… Но больше она не медлит. Прочь.

Легко, как молоденькая девушка, она бежит по галереям Эль Торреса. Но ум, ум зрелой женщины тоже включается: это он предупреждает, что надо затаиться в нише и пропустить одного из Тёмных, спешащего в кабинет дона Теймура; это он подсказывает, что совсем рядом, за спиной — дверца в коридор для слуг, идущий параллельно основным коридорам и галереям. Правда, есть риск с кем-нибудь столкнуться, но лучше с прислугой, чем с мужем или сыном, или с невесткой… Это он вдруг делает донну топографическим гением, безошибочно выведя прямо к нашей с Магой башне.

И вдруг у самого входа в портал, заботливо поставленный Маркосом для меня, тот же разум словно в лоб бьёт напоминанием: послание от Акары!

— Письмо! Я забыла сжечь! Тимур найдёт меня по нему!

Бежать назад?

На лбу прекрасной донны залегает горестная складка.

— Ну, уж нет. Будь что будет.

И, выдохнув, как перед прыжком в воду, она ныряет в наш с Магой портал. Прямо в Тардисбург.

***14.3

Не сговариваясь, мы с котом хлопаем друг друга по ладошкам. Йес! Есть! Есть первый шаг!

Мирабель тем временем лихорадочно оглядывается. В глазах — нарастающая паника. Ну да, это ж, считай, совсем незнакомое ей место! В доме сына она не любила бывать, даже на нашу свадьбу не пришла, и со времён её последнего визита многое изменилось. Изначально на каждом этаже было по единственной комнате-студии, а сейчас, с открытием пространственных карманов, планировка разительно переменилась. В эту же нашу спальню, как в сугубо приватную комнату, из всех наших гостей заглядывала разве что леди Аурелия, когда я устраивала ей экскурсию по обновлённому дому, и больше никто.

Судорожно вздохнув, донна прижимает к сердцу меховой узел, будто самое дорогое, что у неё осталось, и спешит сперва к окну — очевидно, убедиться, что попала, куда нужно, а не в какой-то другой город — затем на выход. И надо ж такому случиться, что у самой двери сталкивается… с Магой!

Остолбенев, они смотрят друг на друга круглыми глазами.

И мы с Тимычем, кстати, таращимся на них буквально в панике. Именно сейчас моего супруга тут быть не должно! В последнем сно-видении я успела связаться с Дорогушей и узнать, что Маркос дель Торрес приглашён в Университет с обзорной лекцией об особенностях порталов; подразумевалось, что вернётся он не ранее чем к вечеру. Видимо, что-то пошло не так… Ах ты ж, что ж делать-то?