А зря.

Бах! Бах! Бах! Бах!

Я выпустил четыре патрона в упор прямо в глаз последнего оборотня.

— Аааа, — взревел оборотень, выпуская мою голову и зачем-то пытаясь лапой что-то сделать со своей мордой. — Мой глаааз, сукаааа! Мой глаз! Я тебя порву, падлааа!!!

— Не такой уже ты и неуязвимый, — хмыкнул я, рукавом оттирая вонючую звериную слюну.

— Почему я не смог откусить тебе голову? — как-то жалко спросил противник. — Сука, почему твой револьвер пробил мой глаз?!

— А вот так! — ответил я, не желая раскрывать карты.

Всё это время Элион занималась тем, что душила оборотня, вися на нём, словно рюкзак.

Верно оценив обстановку, она отцепилась от тигриной шеи, подтянулась к морде и могучим ударом воткнула кулак прямо в окровавленный тигриный глаз. Маленький кулачок вошёл в огромный тигриный череп полностью, по запястье.

Берендей взревел, широко раскрывая пасть.

Зря он это сделал.

Перепризвав Феликса, я уже проверенным во время атаки на базу оборотней способом совершил три выстрела прямо между полными острых зубов челюстями. При этом пытался взять такой угол, чтобы пули вошли в мозг.

И они вошли!

Изнутри Берендей оказался не так хорошо защищён, как снаружи.

Его лапы подкосились, рёв перешёл в надсадный хрип. Тигр рванулся из последних сил, понимая, что проигрывает бой. Понимая, что сейчас умрёт.

Однако, у него ничего не вышло. Пробежав метров десять, оборотень тяжело плюхнулся на пузо. Лапы явно утратили силы и ловкость.

Зацепившаяся за него Элион деловито прокручивала вошедший в глаз кулак, вызывая у тигра стоны и хрипы.

— Мучительная смерть, засранец, — пробормотал я. — Как раз такая, которую ты заслужил.

Каждый раз, когда Элион прокручивала засунутую в череп руку, Берендей содрогался всем телом.

Однако, умирать он почему-то не собирался. Агонии не начиналось. Почему так?

Регенерация оборотней!

Я покачал головой, заряжая серебряные пули из подсумка.

Сейчас регенерация играла против тигра, заставляя его сдыхать в адских мучениях.

— Он не умирает, сволочь, — пожаловалась мне Элион. — Но, похоже, он уже не в сознании.

— Вытаскивай кулак, — вздохнул я, подходя поближе. — Будем его заканчивать.

Принцесса послушно выдернула руку, которая вышла с хлюпающим звуком, орошая всех вокруг кровью.

Я незамедлительно засунул в глазную дыру ствол Феликса.

Выстрел, выстрел, выстрел…

Я всаживал в Берендея одну серебряную пулю за другой.

Затем перезарядил барабан.

И снова полностью разрядил его в оборотня. Затем начал методично расстреливать пулями из подсумков.

Берендей умер после седьмого барабана. Не было никакой агонии. Просто громадная тигриная туша захрипела и сдохла.

— Сдох, точно, — проверил я системные сообщения. — У него был двадцать пятый.

— Земля стекловатой мрази, — Элион устало повалилась на спину. — Мэлс, я полностью вымотана, что делать?

— Преследовать Скола, — мрачно ответил я, тоже ощущая накатывающую немыслимую усталость. — На, съешь шоколадный батончик.

— А если он уже ушёл? — спросила принцесса.

— Будем надеяться, что наёмники и Топка сумели его удержать.

Элион с трудом поднялась, и мы медленно, поглощая шоколадные батончики, двинулись к двери, за которой скрылся Скол.

— Ублюдок ушёл, — развёл руками Павел, аккуратно придерживая перебинтованный бок. — Слишком много тварей полезло из канализации, мы не справились.

Наёмников с Топкой мы нашли стоящими у открытого канализационного люка рядом с задним входом в цирковой манеж. Вокруг — проржавевшие и покорёженные вольеры для животных. Странно, что их никто не сдал на металлолом.

Я покосился на возвышающуюся громаду старого цирка.

Зря его закрыли.

— Я иду в канализацию, — пожал я плечами. — Вы остаётесь тут?

Спросил я не просто так.

Павел держался за окровавленный бок. Артурчик молча баюкал сломанную руку в экстренной шине. Серёга просто лежал в отключке. Из-под его тела тянулась гибкая трубка полевой капельницы — он был в тяжёлом состоянии.

Топка виновата подёргала расправленными крыльями. Зачем они нужны ей?

Приглядевшись, я увидел в её крыльях огромные прорехи.

Пытающаяся задержать Скола группа серьёзно пострадала.