– В каком же? – прищуривается Сербина Белая. – Надеюсь, ничего неприличного.

– О нет, духовники так вообще считают этот образ символом безгрешности и кротости. Мне же запомнилось много перьев – белых как у лебедей. – Бросаю пробный камень, очень рискованный. Если Сербина шифруется, не исключено, что с ее подачи Кмет сейчас накинется и попытается скрутить меня. Затащат в машину, повезут пытать.

Шофер вдруг закашливается – видимо, в точку я все же попал. Сербину же пробить оказалось сложнее, только губки розовые поджимает.

– Не прокатитесь со мной, сударь? – она отодвигается и хлопает по сидению рядом. При этом обольстительно изгибается в черном пиджачке как кошка, выпятив достойные сочные груди. – Расскажите, где как довелось вам меня видеть.

Гляжу на два выпуклых сыра в мышеловке лимузина. В прошлом мире я не поддался чарам Сербины, и в этом не собираюсь. Но выбора у меня сейчас нет. Чувствую, как Кмет громко дышит в затылок.

– Да нечего рассказывать, - залезаю в салон и сажусь напротив блондинки, игнорируя ее приглашение устроиться поближе к мягким буферам. Тут же за мной захлопывается дверь. – Разве что описывать вашу неповторимую красоту.

– Прекратите, - будто бы смущенно опускает взгляд Сербина, потянувшись внутрь сумочки. – А как вас зовут, сударь?

Монстр-лимузин трогается и, взревев, выскакивает на дорогу. Легковушки тут же испуганно расступаются в стороны – не дай Сварог, смяться в лепешку об широченный, явно бронированный кузов под стать автобусу или грузовику.

– Для больших людей как вы, леди, это неважно, - отмахиваюсь.

– Значит, важно, кто вас послал и чего он хочет, - на лице Сербине больше нет и тени улыбки.

Моя же любезная улыбка не меркнет. Главное, строить из себя уверенного типа и выудить как можно больше информации.

– Думаю, вы догадываетесь кто.

– Допустим, - соглашается ангел.

– Что же насчет второго вопроса: он хочет знать «что делают ангелы в России», – теперь и я не улыбаюсь.

Молчание повисает в салоне, и я понимаю: больше мне не предстанет момента убить Сербину. Так близко к ней впредь меня не подпустят. Почему раздумываю именно убить? Потому что я боюсь, безумно боюсь, что Страшное вторжение произойдет и в этом мире. Боюсь, что ангелы как-то связаны с приходом орд тварей. Еще в отрогах Эразина мы с демониками в последний раз совещались, склонившись над картой горной местности. Обсуждали позиции и маршруты перед битвой с тираназами. Когда все уяснили свои роли – самоубийственные, без шанса выжить - и разошлись по палаткам, я один остался в главном шатре. Сербина снова явилась ко мне, снова пророчила мне стать Царем мира, снова соблазняла и предлагала возлечь с ней. А я снова отказался. От секса и от трона. Человечеству не нужен пастырь, сказал я. Мне же требуется эта ночь для последней закалки фракталов, так что в другой раз, пернатая, извини. Расстроенная Сербина, уронив слезу на карту, взмахнула крыльями и упорхнула в ночь.

А на следующий день меня не стало. По непонятным причинам. Не странно ли?

Но доказательств нет, нельзя обрывать чужие жизни из одних лишь подозрений.

– Простите, ваш хозяин этого никогда не узнает, - Сербина вынимает руку из сумочки и пускает мне в грудь две пули из семизарядного «Беретты». Грохот выстрелов сотрясает лимузин.

Кровь выступает между моими губами, тело, отброшенное назад, застывает на спинке сидения. Печальный взгляд Сербины не отпускает мои остекленевшие глаза.

– Совсем еще молодой, - вздыхает она.

– Вся жизнь впереди, - вдруг киваю я и выбиваю ударом ноги ствол из рук Сербины.

Следом правой в пол силы двигаю ей под дых. Ангел вскрикивает от боли и тут же валится на пол.

– Миледи! – слышу ор шофера.

Хватаю пистолет и пускаю ему пули в затылок. Вдруг получится. Ай нет – доспех уже надет. Свинец рикошетит и разбивает лобовое и приборную панель.

Резко лимузин дергает в сторону, шофер взмахивает на меня кулаком. Использует дальнобойную технику. Едва успеваю отшатнуться от синего столба света. Вместо меня достается крыше – карпетовая обшивка и металл за ней разлетаются на куски.

Миг был упущен, Сербина по-прежнему дышит, мои пальцы не смыкаются на ее шее. Убить блондинку все так же рука не поднимается. Ну хоть попугаю напоследок.

Быстро накручиваю золотые кудри Сербины на кулак. Смотрю в ее испуганные глаза.

– Только посмей призвать демонов, белобрысая. Обещаю – я с тебя шкуру спущу.

Пока мы еще на приличной скорости, я рывком открываю дверь и сигаю наружу. Встреча с асфальтом разбивает всмятку плечо и бедро. Сзади визжат тормозные колодки, пытаясь остановить мчащегося монстра. Прокатившись по разделительной полоске, я вскакиваю и, прихрамывая как типичный борвас, окруженный гудками автомобилей, прыгаю куда-то между домами.

Завернув за угол, не останавливаясь, сдираю толстовку - и выбрасываю под мелькнувшее сбоку крыльцо. Так меньше шансов, что опознают на расстоянии. Уверен, шофер носится где-то рядом. Не удивлюсь, если все кварталы по соседству уже обшаривает подкрепление. Градгроб знает, какими ресурсами владеют ангелы в Москве. Может, у них на подсосе десяток охранных агентств.

Пули сами выходят из тела наружу, сгребаю их в ладошку и засовываю в карман штанов. Сейчас надо как можно меньше оставлять улик. Кровь на бардовой футболке почти не заметна, две дырки от пуль тоже. Калибр у дамского пистолета миниатюрный, пробитое легкое быстро восстановилось. Если б Сербина угодила обоими выстрелами в сердце – все хана, Гиба не сдюжил бы.