Мой судорожный выдох нарушил молчание, повисшее между нами после его слов.

– Единственное, что мне не нравиться, – продолжил он. – Это помада на твоих губах.

О, черт!

Я шагнула к столу и взяла салфетку.

– Это моя новая привычка, – оправдывалась я, смущенно стирая косметику, под его взглядом.

– Мне нравились твои прежние привычки, – тихо проговорил он. – Но от них не осталось и следа.

Я подняла глаза на высокого мужчину, услышав неприкрытую грусть в его словах.

– Давай-ка садиться за стол? – предложил он, отодвигая для меня стул. – Я жутко проголодался!

Длинный обеденный стол, нежный аромат паэльи с креветками и мягкий свет свечей. Я сосредоточенно пыталась выудить наименьший кусочек морепродукта, чтобы сделать очередную попытку его съесть. Напротив меня, сверкая темными взором, расслабленно откинувшись на спинку высокого стула, сидел мой муж.

Мы играли в брак.

– Еще сангрии? – предложил Себастьян.

– У меня есть, спасибо, – промямлила я.

Вкусный слабоалкогольный коктейль с красным вином, бренди и кусочками фруктов был единственным, что я могла проглотить. Предчувствие чего-то нехорошего сковывало льдом все внутри.

В чем же дело?

Может, в его глазах, которые словно жги насквозь? Или в сердито сжатых губах, по которым он проводил пальцем? А может, в настораживающей пульсирующей жилке на смуглой шее?

– Ты очень мало съела, – подметил он тихим голосом с едва уловимой хрипотцой. – Тебе не нравится?

– Все невероятно вкусно! – ответила я.

Но вилку отложила и решилась не увиливать от своих подозрений.

– Но когда я волнуюсь, аппетит изрядно ослабевает.

Его темная бровь приподнялась:

– С чем связано твое волнение, Зоя?

О, неужели он не понимает?! Ах, да, ведь для него я уже искушенная и опытная. Обидно, черт возьми!

– Сама не знаю, – вздернув подбородок, бросила я.

Ах, гордость – моя погибель! И не только моя…

Себастьян еще сильнее сузил глаза и сделал вдох с приподниманием плеч.

– Зоя, помнишь, я однажды пытался тебя убедить, что ни за что не прощу твою… связь с каким-либо мужчиной?

Я, не моргая, выдержала его тяжелый взгляд.

– Даже не знаю, когда смогу такое забыть.

Он усмехнулся, но не глазами:

– Я очень зол из-за этого. Но знаешь в чем абсурд? В том, что я понимаю, что готов принять тебя, даже, несмотря на то, что ты изменила мне. Ведь я сам отдал тебя Варгосу.

И вдруг он резко хлопнул ладонью по столу, словно не сдержав всплеск ярости внутри себя. Я подпрыгнула вместе со столовыми приборами и испуганно хлопнула глазами.

– Черт возьми! – он покачал головой, сокрушаясь. – А ведь сейчас я так надеялся, что ты начнешь убеждать меня в своей невинности!

Наши глаза встретились, и я поняла, что он все еще ждет от меня оправданий. Казалось, самое время облегчить его страдания.

Но разве мой мучитель этого заслужил?

– А как же ты? – вызывающе спросила я. – Разве ты не собираешься убеждать меня в том, что рассказы о твоих оргиях на крыше дома, пьяные купания в джакузи с голыми девушками и конкурсы претенденток на твоих «кукол» – это всего лишь сплетни, Себастьян?

Его челюсти сжались, подчеркивая мужественный квадрат подбородка.

– Ты отказалась от меня. И я пытался выбить тебя из своих мыслей. Снова. Но как видишь, безрезультатно. Снова.

Волна безрассудного счастья нахлынула на меня своей силой, и я едва сдержала улыбку:

– Считай, что мы квиты, Себ.

– Не называй меня так! – грубовато потребовал он, хмурясь.

– А ты не ставь себя на ступень выше моей, – парировала я. – В отношениях подобная иерархия обрекаема на провал.

– Я учту, – великодушно пообещал он, но не смягчился. – Но квиты мы станем немного позже.

Моя рука с бокалом дрогнула и он, подметив это, самодовольно улыбнулся и дал понять, что поддерживает мое желание выпить.

– За мой день рождения! – и, поднеся хрусталь к губам, добавил: – И за мой подарок в твоем исполнении, малышка!

Я залпом осушила свой бокал, чувствуя, как краснею.

Себастьян, поднялся на ноги и взял пуль от музыкального центра в руку, прибавляя громкость, а потом направился ко мне.